litbaza книги онлайнНаучная фантастикаХитрец. Игра на Короля - Дана Юмашева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 145
Перейти на страницу:

Селестина замерла, удивленно захлопав глазами.

– Я читала об этом в газетах. Помню, говорили, по несчастному случаю загорелась ткань… И кажется, один одельтерский банкир, вложившийся в это дело, умер от разрыва сердца. Не помню точно, это было давно… Но не сбивай меня с мысли, Варроу!..

В тот день барон ненадолго отвоевал для своего призрачного друга право жить.

Но когда Льенар спросил у Осколка, известно ли ему что-нибудь об эгрегорах, существо недовольно насупилось и отплыло поближе к стенке, за которой могло скрыться в случае опасности.

«Эгрегоры – заносчивые аморфные существа, – с брезгливостью заявило оно. – Пытаешься заговорить, а они лишь молчат и выдают себя за невидимок. Властных и кичливых невидимок. – Манеру Осколка выражать свои мысли отличала обиженность на весь мир и все, что в нем творилось. – О! Так, если я эгрегор, у меня есть право вести себя точно так же?» – нашелся бесплотный спутник барона и сразу повеселел.

– Ты и до этого не отличался вежливостью, – снисходительно ухмыльнулся Льенар.

Варроу и не догадывался, какими последствиями обернется его решение сохранить Осколку жизнь.

Глава 11 Схватка с неизбежностью

Хитрец всегда держал свое слово. Как он и предсказывал, ему потребовалась целая неделя, чтобы восстановиться. По истечении этого срока и еще двух дней сверху он почувствовал себя здоровым настолько, чтобы встать на ноги, размяться, сделать насколько шагов к тяжелой железной двери, а затем, привлекая внимание надсмотрщиков, с грохотом навалиться на нее.

Никаким пыткам всю эту неделю Хитреца не подвергали – возможно, берегли его язык до подходящих времен. Сам же Фойерен редко поступался собственными представлениями о том, какие поступки считать правильными, а какие – нет, и потому не навязывался на новые побои. Окрепнув, он готов был раздавать их сам.

Итак, 25 февраля 890 года ключ в замке моей камеры повернулся, но вместо дюжего тюремщика я увидела в дверном проеме куда более скромного в росте и мускулах Фойерена. Я сразу узнала его, хотя свет от фонаря болезненно ударил мне в глаза. Хитрец предстал передо мной в волевой стойке с расставленными на ширине плеч ногами – и склонил голову в нескрываемом упреке. Я тут же увидела, что его висок страшно окровавлен: даже новый шрам Фойерена полностью скрылся за темными потоками.

– На выход, Келаи Васбегард, или вам требуется особое приглашение? – как ни в чем не бывало скомандовал Хитрец. Ручаюсь, мой словоохотливый компаньон сказал бы еще что-нибудь, да только рот его наполнился кровью, и Хитрец вынужден был сплюнуть ее.

Исполнить его приказ оказалось непросто. Ослабевшей от голода и дрянных условий, мне было трудно даже подняться, и к физическому истощению прибавилась также моральное. Ступив за тюремный порог, я острее, чем в камере, почувствовала холод, сквозняком струившийся по полу.

– Мы отморозим себе ноги! Как можно бежать босыми по снегу? – почти проплакала я и детским движением отдернула ногу назад. Сейчас я была бы рада даже одельтерским сапогам, на пуговицах и с отвратительным каблуком-рюмкой, столь модным в последнее десятилетие!

Должно быть, во мне было сложно узнать гордую Ядовитую женщину: немытые волосы сбились в колтуны, кожа покрылась слоем грязи, а подпаленное сходившей иллюзией платье пропахло сыростью и нечистотами. Но и Фойеренгер в своей одежде, превратившейся после встречи с Королем Желаний в изорванное рубище, выглядел не лучше. Все время заключения и Хитрец, и я были лишены обуви: должно быть, это служило предупреждающей мерой от побега.

Зашипев не хуже Ядовитого человека, Хитрец схватил меня за руку и вытащил в коридор, и при этом он убедительно предсказал, что случится со мной, вздумай я ослушаться его приказов.

Я переждала, пока Фойерен втаскивал в темноту открытого каземата лежащих без сознания тюремщиков. Обшарив их на предмет пистолетов, Хитрец выругался: видимо, для приличного оружия здешние надзиратели были слишком бедны. Фойерену удалось разжиться лишь странной железкой, по форме напоминающей дубину.

– Обувь! – декларировал он, и из недр камеры мне в руки вылетели два сапога. В темноте Хитрец и сам натянул пару огромных бурок и вытер, чтобы те не затекали ему в глаз, кровавые подтеки. После этого Фойерен запер камеру с надсмотрщиками на ключ и накинул на плечо веревку, которую поднял с пола.

Удивлению моему не было предела.

– Веревка? Зачем?

– Чтобы вязать узлы, это же очевидно, – невинным тоном отозвался Хитрец. – Всегда хотел научиться. Столько живу, а узла для виселицы не знаю. Наверняка же пригодится! Врагов много, патронов мало, а топором – грязно… Да и есть ли сейчас пули и топор!.. Ну что, готова? Так вперед!

Мы бесшумно прокрались по коридору и скоро очутились у двери. Здесь Хитрец прислушался, а затем жестами приказал мне следовать за ним. Он толкнул дверь, и та с тонким скрипом открылась; нас обдало холодом раннего и темного февральского утра. Это был один из тех зимних дней, в которые тяжелые тучи обволакивают беспроглядной завесой все небо и сумрак держится целые сутки.

Лишь небольшая каменная лестница отделяла нас от выхода на поверхность. Мы быстро поднялись по ней и оказались на заснеженном заднем дворе незнакомого особняка. Зданием, судя по всему, не пользовались по назначению уже много лет, а про капитальный ремонт и вовсе забыли – и потому особняк обветшал. Огромная, растерявшая остатки красоты двухэтажная махина стояла к нам задом, а место, в котором мы оказались, изобиловало хозяйственными постройками. Поместье неизвестного хозяина выглядело так, будто его построили пару веков назад; об этом можно было догадаться даже в казематах, лишь кинув беглый взгляд на старомодные двери камер, в которых нас держали.

Еще находясь взаперти, Фойерен изловчился уловить несколько человеческих сердцебиений и рассудил, что задний двор был здесь под непременной слежкой. Поэтому сейчас он жестом приказал мне держаться ближе к стенам строений. Ступать полагалось так, чтобы снег не хрустел. Хитрец намеревался пройти до стены, которой была обнесена территория поместья, и там подсадить меня; потом закинуть на ограду петлю и, подтягиваясь, подняться по веревке и перемахнуть через забор самому.

Но этому не суждено было случиться.

Кто-то, обманув обостренные ощущения Хитреца, вдруг возник в двадцати шагах от нас. Пламя ярко разгоревшегося факела осветило его лицо: человек внимательно следил за нами.

Он был плечист и широк, и будто весь состоял из рыжего и красного. Непокрытая голова отливала рыжим; пальто, даже не скрывавшее одельтерского фасона, смотрелось на нем игренево-пегим. Красными казались налитые кровью глаза, но краснее всего был увесистый нос. Если внимательно присмотреться, можно было увидеть некрасивое родимое пятно над его левым глазом.

Этот человек словно был живым пламенем – горячий, подвижный, сильный. Он пришел сюда как завоеватель.

– Стой, Хитрец! – громогласно крикнул он.

1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 145
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?