– Но они-то прожили в страхе гораздо больше. И живут до сих пор, – ответил Перри, почесывая усы. – Уже пятнадцать лет все знают: дело Бэгли открыли снова. Сомневаюсь, что оба оставшихся в живых не ожидали с тех пор каждую минуту стука в дверь.

– Перри, почему сейчас?

Он ободряюще улыбнулся.

– Ты бы все равно добралась до меня, даже если бы путь ко мне оказался не слишком приятным. Но тогда бы не я пришел к тебе, а ты ко мне – и с охраной. – Перри развел руками – мол, вот он я. – А я пришел к тебе сам.

– Ты всего лишь удалил файл. Ты не убивал Мередит Бэгли.

– Я скрыл преступление.

– И сделал это ради Крэбтри, чтобы мы не потеряли еще три жизни.

– Так я и скажу суду. А поверят они или нет… – Он пожал плечами. Сейчас не важно. Пусть решает суд.

– Я не могу отдать им тебя.

– Так ты хочешь правосудия или нет?

– Конечно, я хочу правосудия, только вот… не такого. Ты так много сделал для меня и для нас всех. Нельзя же, чтобы все закончилось вот этим.

– А как иначе? Я пришел к тебе, не ты ко мне. Выбор не твой, а мой.

Белле стало дурно.

– А как со Светой? Что она думает?

– Она не знает.

– О нет! – выдохнула Белла, закрыв глаза и желая, чтобы кто-нибудь пришел и забрал жуткую напасть, утешил, успокоил, заверил: все закончится хорошо. – Я не могу, – сказала она так тихо, что самой подумалось: Перри не услышит.

Однако он услышал:

– Мужайся. И сделай, что должна.

– И это ты мне говоришь мужаться? – Она не верила своим ушам.

* * *

В самой глубине души уже гнездилась уверенность: выбора нет. Жребий брошен. Белла позволила Перри вернуться к Светлане на сорок восемь часов. Когда он уходил из Высокой Башни, она заверила, что вызовет его в суд. Но два дня для сомнений – срок огромный. Дело лежало так долго без движения, открывалось, снова тормозилось. Если бы Белла сообщила, что опять уткнулась в тупик и нужно время для расследования очередных версий – а его можно с легкостью растянуть на месяцы и годы, – никто бы не заподозрил ничего.

Белла безжалостно давила сомнения и укрепляла решимость. Надо доводить начатое до конца. Они ненадолго затихали. А потом все начиналось сначала.

Через день позвонила Светлана. По ее тону Белла поняла сразу: Перри рассказал ей.

– Мне необходимо встретиться с тобой, – сказала Света.

Белле не следовало снимать трубку. А если уж сняла, нужно было отказать во встрече. Но где взять силы?

– Где? – выговорила Белла.

– Ты мне скажи.

– В четыре часа буду в Поддырье, а потом отправлюсь на Небесную сторону. Встретимся в ресторане Сугимото, на вокзальной площади.

Белла явилась точно вовремя, в сопровождении лишь «призрака» – робота, созданного для максимальной скрытности толщиною в бумажный лист. Будто фигурка оригами в рост человека. Он, полупрозрачный, неслышно ступал рядом, словно нечто уже промелькнувшее, видимое лишь уголком глаза. Когда же останавливался, делался как тончайшее острие ножа. «Призраки» были технологией последних дней перед Порогом, их с трудом изготавливали даже самые совершенные наноплавильни.

Ресторан Сугимото был весь в деревянных перегородочках, узорчатых веерах, миниатюрных садках камней, изящных акварельках. Джуди Сугимото открыла свое заведение в первые годы после появления площади. Она согласилась вести неторопливый, малоприбыльный бизнес, пока не случится демографический взрыв. А он ожидался в самом скором будущем.

Как обычно, ресторан был практически пуст. Белла заметила Светлану в углу. Она приканчивала порцию толстогубого, разбойного вида иглобрюха – рыбы фугу. Белла заказала себе лишь стакан саке. Есть не хотелось совершенно.

– Я знаю, почему ты здесь, – сразу сказала она, садясь за столик Светы.

За окном изогнутого стекла открывалась захватывающая панорама вокзальной площади, с изощренной путаницей пересекающихся эстакад поездов и лифтовых шахт. Поле долгого молчания Светлана произнесла:

– Я не хочу оставлять безнаказанным убийство Мередит Бэгли.

– Очень бы удивилась, если бы ты хотела.

Света глянула с опаской на «призрака», сложившегося и поменявшего цвет, чтобы слиться с креслом.

– Убийцы заслуживают наказания за совершенное. Но ведь Перри хотел защитить не их, а всех нас.

– По крайней мере, ты признаешь, что Перри вовлечен в дело, – заметила Белла, отхлебывая саке.

– Он же мне сам сказал. Или, по-твоему, это была ложь?

«Призрак» напрягся, ощущая агрессию в голосе.

– Я всего лишь имела в виду, что для тебя было нелегко узнать и принять такое.

– Так и есть. Нелегко.

– Света, я по своей воле пришла повидать тебя. Пожалуйста, смени тон.

Та воткнула палочку в остатки иглобрюха и тряхнула головой, раздосадованная, как показалось Белле, настолько же ею, насколько и собой.

– Я хочу, чтобы ты передумала, – проговорила она наконец.

– Передумала вершить правосудие?

– Есть разное правосудие. Тебе теперь известны имена. Перри же назвал их тебе.

– Да, – осторожно сказала Белла.

– И что еще нужно? У тебя же есть данные от Аша Меррея, указывающие на убийц.

– Аш Меррей мертв.

Света махнула палочкой, отметая возражение:

– Белла, ну ведь это чушь. Ты можешь призвать его назад одной росписью на формуляре.

– Но показаний Аша не хватит для обвинения.

– Теперь у тебя есть и другой свидетель. Перри подтвердит, что трое убийц значились в логе наружных работ, когда погибла Бэгли.

– А факт стирания им того самого лога?

– Не всему обязательно всплывать на суде.

– Но суд рано или поздно доберется до истины. Они захотят узнать больше: как Перри увидел имена, почему не рассказал раньше. И даже если суд не докопается, остаются двое убийц. Они-то знают, что сотворил Перри. Ты и в самом деле считаешь, что преступники, проигрывая все, не выдадут его?

– Но ведь они до сих пор смотрят в рот Перри.

– Если бы они смотрели, то не убили бы Мередит.

– Они не предадут его.

– Света, он уже предал их, придя ко мне. Насколько я понимаю, теперь они квиты.

– Но ты ведь подобралась бы к Перри раньше или позже.

Саке притупило остроту ее рассудка. Белла выдала прямо и откровенно:

– Давай уж начистоту: к Перри Бойсу я всегда испытывала и продолжаю испытывать огромное уважение. Я восхищаюсь им. За все годы моего изгнания…