– Омминем димти ите’спем, – произносил он нараспев незнакомые ему слова на неизвестном ему языке. Однако ему казалось, что он понимает эти слова, что это заклинание прекрасно согласуется с обычными текстами, которые он читал при вызове демонов. Это был совершенный союз, слияние псионики и черной магии, возможно, самый великий и могущественный призыв к существам с нижних уровней, который удавалось осуществить смертному за последние несколько столетий.

Он заменит изгнанную Марилит кем-нибудь посильнее. Может быть, балором, причем таким, который не уступит по могуществу слуге Квентл, а даже превзойдет его. А возможно, и несколько верховных демонов откликнутся на его зов и вынуждены будут объединиться, служить ему, подчиняться его воле.

– Овизин трантес вобис ом!

Громфу пришлось очень постараться, чтобы сдержать самодовольное хихиканье, когда он ощутил свою растущую силу. Он видел, как рука его тянется к Фаэрцрессу, ощупывает границу между двумя уровнями существования, требует ответа на призыв.

А затем он почувствовал чье-то присутствие! Балор? И поистине могучий – маг ощущал силу, исходившую от него.

Архимаг «протянул руку» еще дальше и, сам того не замечая, разрушил барьер, защищавший Фаэрцресс. Он обращался к могущественному существу, которое скрывалось там, среди теней, за пределами видимости, но совсем близко. Он мог обратиться к нему и дотянуться до него…

– Димти’ ите спем!

Топор Бренора обрушился на жертву, раздался оглушительный треск, и черен врока рассыпался на кусочки под ударом неимоверной силы. Еще одна комната, еще один коридор освобожден от врагов.

– Я вот что думаю, эльф: они сбежали, – обратился он к Дзирту.

Дроу-следопыт в ответ лишь пожал плечами. Действительно, до сих пор они не встретили ни одного темного эльфа. Они наткнулись на нескольких демонов – ничего серьезного, не опаснее стервятника врока – и небольшие группы орков и гоблинов, но все они как будто стремились лишь спасти свою шкуру и не желали сражаться.

Но дроу исчезли.

– Одно из двух: либо они устроили нам ловушку, либо ты прав, – ответил Дзирт.

– В Кузне чисто, – сообщила Кэтти-бри, войдя в комнату, где находились друзья. – Волшебное «око» Толивера осмотрело все помещение, и не один раз.

Дзирт хотел предложить отправиться туда и захватить Кузню, но оказалось, что в этом нет необходимости: услышав слова женщины, Бренор с хищным рычанием схватил оружие и решительно бросился к двери.

Буквально через час ударная группа Бренора ворвалась в сердце Гаунтлгрима, Кузню. Дзирт, Кэтти-бри и Гарпеллы следовали за дворфами. Оретео Шип и бригада «Дикие дворфы» образовали фланг, Бунгало Удар Кулаком повел своих «потрошителей» в другую сторону.

– Король Эмерус должен это увидеть, – решил Бренор, как только они установили, что в пещере нет ни одного врага. Он сделал знак Маллабричес, которая всю свою жизнь служила любимому королю Эмерусу, и женщина побежала к той самой пещере с лестницей, где лежал смертельно раненный дворф.

– Отправь магическое «око» в камеру Предвечного, – попросила Кэтти-бри Толивера и указала на боковую дверь, ведущую в пещеру с бездонной ямой.

– Не нужно, – вмешался Бренор, подошел к двери, дернул ручку на себя и без колебаний переступил порог. Дзирт, Атрогейт, Амбра и маги устремились следом. Со мной идут трое богов, – объявил он.

– Ну что ж, мой король, спасибо на добром слове, – усмехнулся Атрогейт.

– Да я не про вас, тупица! – взревел Бренор, и Атрогейт зашелся в приступе хохота.

И они уверенно двинулись вперед по коридору. Бренор даже ни на миг не задержался, прежде чем войти в пресловутую пещеру. И около края ямы, за гигантским пауком, выточенным из нефрита, – Кэтти-бри сразу же сосредоточила на нем все внимание, поскольку знала, что эти изваяния способны нападать на врагов, – Бренор, Дзирт и их спутники обнаружили весьма неприятный для себя сюрприз.

На камне, служившем алтарем, в небрежной позе сидела женщина-дроу необыкновенной красоты. Она смотрела на пришельцев спокойно, с видом собственного превосходства, хотя время от времени блеск ее глаз выдавал жестокую ненависть.

Телохранители рассеялись, а Дзирт и Кэтти-бри остались рядом с рыжебородым дворфом. Кэтти-бри настороженно переводила взгляд с женщины-дроу на нефритового паука и на другую огромную зеленую статую, которая виднелась у противоположной стены. Там находился туннель с обрушившимся потолком, тот самый, в котором два года назад Кэтти-бри нанесла смертельный удар Далии.

– Значит, ты и есть тот самый знаменитый Дзирт До’Урден, – произнесла прекрасная женщина с нескрываемым презрением в голосе. – Поздравляю тебя с тем, что ты еще жив, хотя сомневаюсь, что это надолго.

Все дворфы и Гарпеллы напряглись и приготовились к обороне, подозревая какой-то подвох.

– Я имела в виду, что тебе осталось недолго жить, по меркам дроу, – пояснила Верховная Мать. – Не бойся, Дзирт До’Урден, и ты тоже, король Бренор Боевой Молот. Больше не будет сражений. Вы завоевали Гаунтлгрим. Мой народ и семья, Дом Ксорларрин, покинули это место.

– Ты Верховная Мать Зирит Ксорларрин? – спросил Дзирт.

Женщина поднялась и поклонилась.

– И ты вот так сидела здесь и ждала нас, чтобы мы тебя сцапали? – недоверчиво фыркнул Бренор.

– Я ожидала вашего появления, чтобы мы смогли договориться об условиях, – ответила Зирит.

– Об условиях, на которых ты сдаться?

Женщина снова поклонилась.

– Все довольно просто, – заявила она. – Я оставлю вам этот город и уйду, члены клана Ксорларрин уйдут вместе со мной, и мы не вернемся… – Она смолкла и улыбнулась. – Позвольте мне воспользоваться терминами магов, изгоняющих демонов, – лукаво добавила она, – потому что сейчас эти выражения кажутся мне наиболее подходящими. Мы не вернемся и не предпримем попыток прогнать вас отсюда, из города, который вы называете Гаунтлгрим, пока не пройдет по меньшей мере сто лет.

– А я вот считаю, что у меня имеется пленница, которая стоит вечного мира, – ответил Бренор. – Для военачальника, проигравшего войну, ты слишком уверена в себе. С чего ты вообще взяла, что я тебя отпущу?

Все понимали, что он говорит совершенно серьезно, и как он мог думать иначе? Король Коннерад мертв; множество «потрошителей» и сотни дворфов с Серебристых Болот отдали свои жизни ради того, чтобы освободить Гаунтлгрим от дроу. Король Эмерус лежит при смерти, и жрецы уже утратили надежду исцелить его.

– А может, нам лучше прямо сейчас отрубить твою мерзкую, уродливую башку, а? – продолжал Бренор. – Ты, значит, королева этого города…

– Верховная Мать, – поправила она. Зирит Ксорларрин.

– Да какая мне разница, как ты себя называешь?! – рявкнул Бренор. – Из-за тебя убито столько дворфов, а теперь ты просишь меня вот так просто взять и позволить тебе уйти?