– Ты знаешь? – напряженно спросил Громф.

Язычки пламени устремились к Кэтти-бри, взобрались на ее одежду, окутали ее фигуру. Она подняла посох; тот почернел, и на нем снова горели алые прожилки.

– Отзови водных элементалей, – приказала Кэтти-бри.

Всем показалось, что она говорит чужим голосом, шипящим, надсадным, напоминавшим треск пламени.

Громф начал колдовать, и его примеру поспешно последовали Пенелопа, Киппер и Толивер. Одно за другим в яму обрушивались заклинания, предназначенные для того, чтобы противодействовать магии воды. Чары атаковали водных элементалей и заставляли их отступить от края обрыва.

Все это время Кэтти-бри произносила собственное заклинание, обращаясь к Предвечному с просьбой о помощи. Пол пещеры задрожал, и по всему Гаунтлгриму разнесся рокот – такова была мощь древнего существа. Из пропасти воздвиглась стена лавы, несущей огромные валуны, и стену эту направляла воля Кэтти-бри. Фонтан расплавленной горной породы поднялся выше голов ошеломленных спутников волшебницы и хлынул в чулан, на другую сторону пропасти. Камни врезались в мост и отскакивали от него. Извержение разгневанного Предвечного было таким сильным, что многие из тех, кто наблюдал за этим, повалились на пол.

Но Кэтти-бри удержалась на ногах и по-прежнему беззвучно разговаривала с огненным чудовищем.

Извержение прекратилось так же внезапно, как и началось, и лава снова скрылась в яме. Водные элементали устремились следом за ней и возобновили свой бесконечный танец. Пещера наполнилась клубами пара, и фигуры присутствующих стали походить на призраки, но, когда туман рассеялся, Дзирт увидел, что мост через пропасть разрушен – его уничтожили падавшие камни. Ярко-рыжая лава, свечение которой озаряло чулан с рычагом, начала остывать, быстро погасла и похоронила под собой и рычаг, и все помещение.

Дзирт поискал взглядом Кэтти-бри и обнаружил, что она стоит напротив Громфа: маги снова мерили друг друга угрожающими взглядами.

Дзирт осторожно двинулся вперед и приготовился наброситься на архимага, как только тот шевельнется.

Но Громф Бэнр, который только что спасся бегством от самого страшного существа нижних уровней, лишь церемонно поклонился.

На лице Кэтти-бри не дрогнул ни один мускул. Она сбросила свой огненный плащ, и живые огни по ее приказу устремились к толстой паутине, которая закрывала дальнюю стену часовни Дома Ксорларрин. Паутина мгновенно сгорела, пауки с пронзительными воплями погибли и превратились в дымящиеся скрюченные комочки, а Верховная Мать Зирит, в ужасе приоткрыв рот, попятилась и села на алтарный камень.

Громф усмехнулся и, к огромному удивлению всех присутствующих, снова поклонился Кэтти-бри.

Затем на лице женщины появилось странное выражение, и Дзирту почудилось, будто она слушает чьи-то слова – возможно, архимаг проник в ее мысли и беззвучно обращался к ней.

– Значит, ты нуждаешься в нас, – наконец произнесла Кэтти-бри. – Но я тоже нуждаюсь в тебе.

Могущественный архимаг Громф Бэнр удивленно посмотрел на женщину.

Но не стал возражать.

В тот же самый богатый событиями день, пятнадцатый день месяца нигталь 1486 года по летоисчислению Долин, Года Свитков Незересских гор, когда дворфы объявили Гаунтлгрим своим, граница Фаэрцресса была нарушена, а Демогоргон проник на Фаэрун, в Подземье, Бренор Боевой Молот стоял перед троном дворфских богов в верхнем приемном зале Гаунтлгрима.

На троне покоилось осторожно уложенное тело Коннерада Браунанвила, двенадцатого короля Мифрил Халла.

– Гаирм ми Коннерадхе Браунанвил ард-ригх а’ киад аир Гаунтлгрим! – произнес Бренор, объявляя тем самым Коннерада первым королем Гаунтлгрима, и просторный зал наполнился оглушительными восторженными возгласами и звоном пивных кружек.

– Адхлаик Коннерадхе комх-глормхор! – воскликнул Бренор. – Похороним Коннерада с почестями!

И как только тело покойного короля унесли, Рваный Даин и Мандарина Яркий Поплавок помогли королю Эмерусу Боевому Венцу занять место на троне. Старый дворф с удобством откинулся на спинку кресла, хотя дышал он медленно, с трудом.

– Мой старый друг, ты заслужил этот трон, – прошептал ему Бренор, наклонясь к уху Эмеруса. – Благодарю тебя за то, что ты позволил мне первым посадить Коннерада на почетное место.

– Ага, – ответил Эмерус. Он как будто бы хотел добавить что-то еще, но у него не было сил.

– А теперь настала твоя очередь, – шепотом продолжал Бренор. – Ты будешь хорошим правителем.

Он выпрямился и хотел отойти, чтобы назвать Эмеруса новым королем Гаунтлгрима, но внезапно Эмерус с удивительной силой вцепился в ворот его одежды и привлек друга к себе.

– Нет, – едва слышно проговорил Эмерус на ухо Бренору. – Морадин призывает меня, друг мой. Настал мой час.

Бренор высвободился и выпрямил спину. Он хотел возразить, но увидел, что жизнь уже угасает в серых глазах старого Эмеруса Боевого Венца.

– Гаирм ми Эмерус Варкраун ард-ригх ан дарна аир Гаунтлгрим! – объявил Бренор так громко, как только смог, потому что он знал: Эмерус, его дорогой друг, уже уходит, далеко-далеко, и он хотел, чтобы старый король услышал это заявление и с гордостью мог вспоминать его за пиршественным столом Морадина.

Вскоре крики воинов снова нарушили тишину в отвоеванном древнем городе. От верхней пещеры и до самой Кузни пронесся клич:

– Да здравствует Бренор Боевой Молот, третий король Гаунтлгрима!

* * *

Демогоргон прошел через город от здания Академии Магик на холме Брешская Крепость до выхода из гигантской пещеры, оставив за собой неслыханные разрушения, огромные кучи камней, целые стены, выломанные из особняков богатых дроу, и немало трупов темных эльфов. Множество жителей города лишились рассудка при виде двуглавого чудовища.

Казалось, весь город затаил дыхание. Несмотря на то что путь князя демонов занял лишь короткое время, крики ужаса были такими страшными, такими невыносимыми, что члены всех Домов попрятались у себя и замерли, не желая привлекать к себе внимание.

Да, скоро посыплются обвинения, страхи будут облечены в слова, прозвучат ядовитые речи. Один Дом станет обвинять другой, многие будут винить Бэнров, но за каждым гневным словом будет скрываться страх, настоящий страх, причем вполне обоснованный.

Но этот невыносимый, дикий страх стал бы во сто крат сильнее, если бы дроу Мензоберранзана в тот день увидели стены пещер Фаэрцресса, в которых загорались ослепительные, яркие огни, по мере того как другие лорды демонов пытались пройти сквозь разрушенную границу.

На нижнем уровне существования, в логове Эррту, Паучья Королева удовлетворенно мурлыкала. Скоро все ее соперники покинут Бездну, а она обретет повое могущество и власть.

* * *