Недра.

Он почти не думал о ней, пока все это происходило или сразу же после этого. А ведь она больше, чем кто-либо другой, сделала для спасения их – и не только их – жизней, предложив воспользоваться системой автоматической регистрации. Но Йен совершенно ее не знал, практически не общался с ней и сейчас даже с трудом мог вспомнить, как она выглядит. У него была слабая надежда, что ее найдут живой. Раненой, но живой – и спасут. Однако почти всех тех, кто выжил, нашли в течение первых двух дней, и теперь, спустя целую неделю, Эмерсон полагал, что она умерла.

Хотя все тела еще так и не разыскали.

Йен лишь надеялся, что смерть ее была быстрой и безболезненной, но когда вспоминал то существо, которое унесло ее, и думал о том, что говорили ученые, гнавшиеся за ним, понимал, что умирала она мучительно долго.

Полиция позволила ему посмотреть съемку с вертолета. В самый последний момент перед взрывами кампус действительно выглядел сверху как чудовище, как типичный монстр: почти квадратное здание администрации было его головой, парковки – руками, а футбольное и бейсбольное поля – ногами. Взрывы вызвали судорогу, от которой содрогнулся весь кампус, и движения земли в этот момент напоминали движения существа, извивающегося от невыносимой боли. Стивенс был прав, когда говорил об Университете как о живом существе, и, возможно, в этом его выводе было даже нечто большее. Йен поставил видео на паузу. Дыра в земле, вход в колоссальный туннель, под этим углом выглядела как пасть.

Пасть в шее существа.

А могли бы они избежать всего этого, если б нанесли удар пораньше, как это предлагал Джим?

Теперь он сам ощущал то же немощное бессилие, которое Стивенс должен был ощущать после убийства его жены и дочери.

И хотя на видео это было видно не очень четко, после смерти Университета разрушения появились по всему городу. Торговая галерея к северу от кампуса сгорела (владельцы магазинов утверждали, что огонь появился из земных недр), на автомагистрали Империал образовался провал, в «Брея-Молл» случилось землетрясение, которое никто не почувствовал уже на другой стороне улицы и не зарегистрировали никакие приборы. В радиусе пяти миль произошла необъяснимая и одновременная вспышка насилия: в течение получаса четыре человека убили своих супругов и шесть женщин были изнасилованы.

Но для Йена самым страшным был тот факт, что телефонные линии между Бреей и Уэйкфилдом оплавились. В самом Уэйкфилде тоже случились серьезные разрушения. Два здания одновременно сложились, как карточные домики, а в самом центре футбольного поля появилась дыра. Ему хотелось бы поверить, что это результат отложенных взрывов взрывчатки, которую установил Стивенс, однако какой-то внутренний голос свербел о том, что дух, душа Университета и то, что делало Его живым, попытались сбежать в Уэйкфилд по телефонным линиям.

Но тут Эмерсон вспомнил это всеобщее «у-у-у-у-у-ффф!».

Значило ли оно, что Он действительно умер? Или куда-то исчез? А может быть, две сущности попытались в какой-то момент занять одно и то же «тело»? И выжила ли в этом случае одна из них, и если да – то какая?

Этого Йен не знал.

И полагал, что никогда не узнает.

Надеялся, что никогда не узнает.

Стивенса больше нет. Эмерсон не слишком оплакивал его, но ощущал какое-то… беспокоящее его чувство потери. Иногда он задумывался, не передал ли ему Стивенс свою миссию. Может быть, теперь он, Йен, должен мониторить уровень насилия в колледжах и университетах, а потом бегать и предупреждать людей о том, что их учебное заведение скоро взорвется? Он знает ситуацию, сам пережил ее, знает, как с ней бороться. Неужели он теперь должен посвятить остаток жизни этой миссии?

Нет.

Он будет делать то, что сможет. Но не пойдет по стопам Стивенса, мотаясь между университетами и отчаянно пытаясь взорвать их. Черт, в мире и так хватает Зла. Нищета. Голод. Насилие. Но тот факт, что он знает об их существовании, не значит, что он автоматически должен посвятить свою жизнь борьбе с ними. Конечно, в мире есть такие люди, святые, готовые пожертвовать собой и положить жизнь на эту борьбу, – но он к ним не принадлежит. Это не его, и не для этого он появился на этой Земле. Он – преподаватель и должен учить людей, стараясь вдохновить их так же, как когда-то вдохновили его. В этом его цель, и это его долг.

Но сможет ли он игнорировать насилие в других университетах?

Нет. Скорее всего – нет. Хочет он этого или нет, но он теперь будет с особым вниманием следить за тенденциями в кампусах и постоянно высматривать соответствующие признаки. И если где-то возникнет подобная ситуация, он там будет.

Но он – не Стивенс. Это не может стать единственным смыслом его существования.

А если таким мониторингом теперь займется само государство? Ведь реальная версия произошедших событий существует, и именно поэтому Элинор не уволили. Кто-то где-то переговорил с большими шишками в TRW, и после этого было решено, что регистрация десятков тысяч кредитных карточек в Университете Брея была «технической ошибкой».

И это несмотря на то, что для этого она написала специальную программу.

И ей дали возможность исправить эту «ошибку».

По крайней мере, у одного из них есть работа. Университета в Брее больше не существовало, и у Эмерсона работы не было. Но он разослал свое резюме во все университеты Южной Калифорнии, так что работу рано или поздно найдет.

А то, что он пропустит семестр, позволит ему «повысить производительность» в том, что касается списка его публикаций. Можно, например, написать статью о том, как чтение романов ужасов готовит читателей к смерти, потере близких и природным катаклизмам. Или что-нибудь в этом роде.

А еще Йен подумал о том, чтобы выпустить собственную антологию ужасов, но решил, что пусть лучше образцом подобного творчества останется работа Стивенса. Вот его долг перед этим человеком.

А он может попробовать написать роман.

Часто, сидя за компьютером, Йен ловил себя на том, что думает об эпилоге к роману «Сияние», в котором Венди, Дэнни и Халлоран мирно ловят рыбу на берегу озера на фоне сельской идиллии. Может быть, ему тоже стоит найти какое-нибудь сельское местечко подальше от городского шума и гама и жить там до конца дней своих, ловя рыбу, гуляя и наслаждаясь природой?

А потом он вспоминал об Элинор и понимал, что как ни заманчиво все это звучит, но в его случае это не сработает.

Они – городские жители. Всегда ими были, и навсегда ими останутся.

Через две недели после описанных событий Элинор переехала к нему на постоянной основе. В середине декабря Йен получил предложение места в Университете Фуллертона.

Накануне Рождества он сделал Элинор предложение, и она его приняла.

После того как все закончилось, они подробно обсудили свои дела.

– Думаю, мне придется проучиться еще один семестр, – сказал Джим. Он посмотрел на Фэйт. – Хочешь, пойдем в Фуллертон?