Уже в который раз на неё покусились вот так, в открытую. Раньше были подножки, пинки, толчки, обзывания, игнорирование и запугивание, но третьекурсники не пытались… Кого она обманывала, они ещё как пытались! Стоило Шину дать им в руки оружие, они пытались им задеть Фиаму. Особенно легко это было провернуть с метательными ножами и звёздочками. Ребята оправдывались, что промахнулись, а дочь ашуры приходила в свою комнату израненная. Третьекурсники давно хотели извести полукровку!

Может, они сами не хотели и не думали, что так выйдет? Они не хотели? Всё они хотели! Один взгляд того третьекурсника чего стоил. Но я осталась жива! Опять… Сиэль-то думает, я разбилась. Вообще рано ещё говорить что-то. Я вишу тут как колбаска, сверху падает земля, от которой я слабею всё сильнее. Нужно выбираться! Но как?

Фиама лихорадочно соображала, как выбраться. Руки ныли, давая понять хозяйке, что силы на исходе. Она провисела всего каких-то пол минуты, а руки просили пощады всё сильнее. Да, с такими руками она долго в мире людей не протянет.

Нужно дотянуться до торчавшего сверху корня, потом до следующего, и так далее, пока не вылезет на поверхность. Дотянуться… Это требовало неимоверных усилий, но близкая перспектива смерти вдохновляла на подвиги.

Фиаму сумела, но пережала руку, боль разливалась по конечности. Дочь ашуры просунула ногу в петлю до колена. Полукровка потянулась к следующему корню, но стоило его коснуться, как палец прошёл насквозь, а затем корень растаял, словно мираж. Они исчезали в одном месте и появлялись в другом. И всё же большинство корней оставались на месте, за них хваталась Фиама в попытке выбраться.

Через полчаса мучений и адской боли в руках, полукровка приняла вертикальное положение, цепляясь за корни ивы. Она снизу продела руки глубже, зажимая сгибом локтя корень, торчавший словно петля, и давая, тем самым, небольшой отдых запястьям. Такое положение она смогла принять, только за счёт другого плотного корня, на котором стояла, согнувшись в коленях. Корень был сухой и опасно трещал. Долго Фиама не простоит, нужно двигаться дальше, но руки её отваливались.

Всё решил случай. Сухой корень под ногами прогнулся, и с треском отвалился, полетев в объятия пустоты. Сердце Фиамы ушло в пятки от страха за свою жизнь. Глаза распахнулись. Адепт заскользила вниз, ободрав и чуть не сломав руки в локтях. Она в последнюю секунду успела зацепиться и повисла. Сердце билось, как бешеное, а Фиама искала корень, чтобы продвинуться наверх. Она решила больше не делать перерывов, пока не будет стоять на твёрдой земле.

Продолжив карабкаться по корням ивы, Фиама спустя час вылезла на поверхность. Полукровку упала на землю, раскидав руки и ноги. Она пыталась отдышаться. Руки болели и грозили отвалиться. Солнце заливало всё золотистым светом, Фиама смотрела в небо и не о чём не думала. Она отдыхала.

Спустя полчаса Фиама стала медленно подниматься, пытаясь проделать это без помощи болевших рук. Сев на колени, полукровка повесила голову.

Я снова вся грязная, в земле. Кожу содрала. Перчатки, футболку и даже бриджи порвала. Всё болит. Выгляжу, как ободранка. Конспектов нет. Времени прошло много, сделать успею только часть. Библиотечной книги нет. Эстариол меня простит? Преподаватели точно не простят. Даже поблажки не дадут. Рассказать никому не смогу. Нужно идти. Сил подняться нет.

Но я жива!

В своей комнате Фиама занялась привычными для неё делами: стиркой, штопкой и заданиями. Она старалась по памяти восстановить конспекты. Что-то у полукровки получилось вспомнить, что-то надумалось потом. Более или менее, но она подготовилась к завтрашнему дню. Ответы и конспекты оставляли желать лучшего, не сравнить с теми, что были на порванных листах, но всё лучше, чем совсем ничего.

На следующий день, едва не проспав звон музыки ветра, Фиама пришла в столовую. Стоило ей пройти к столу за завтраком, как разговоры и гомон стихли. Дочь ашуры удивилась внезапно наступившей тишине и обернулась, большинство взглядов были прикованы к ней. Спросонья Фиама не могла сообразить, что не так. Она потянулась рукой и проверила не сползла ли с головы лента, но всё было на месте.

Адепты, в том числе третьекурсники и команды Сиэля и Азлира, выпучили на неё испуганные глаза. Они напомнили полукровке лягушек на пруду и вызвали на лице Баньши улыбку. Фиама отвернулась и набрала себе еды. Она вспомнила, что вчера ребята сочли её мёртвой, разбившейся о скалы внизу. Баньши засмеялась. Никто не видел, как она карабкалась и выбралась из-под острова, и теперь она выглядела, словно вернулась с того света – из мира Духов.

Беспричинный смех полукровки напугал поваров, и те попятились от стола. Фиама отсмеявшись отправилась за дальний стол. Поднос в её слабых руках дрожал. Дочь ашуры выбрала самый ближний и села за него, лишь бы только не дребезжать посудой.

Сиэль мог поклясться, что Баньши не касалась пола. Холодный пот бисеринками выступил на висках юноши. Она опять жива! Опять жива. Но в тоже время юноша вздохнул с облегчением. Его игрушка жива, а значит в будущем он ещё заставит её служить себе!

– Она что бессмертная? – буркнул Маркус. Джадан повторил «бессмертная», провожая малявку взглядом.

Стоило ей улыбнуться, как у третьекурсников затряслись поджилки, а когда она засмеялась, ребята бросили подносы и удрали из столовой. Джадан и Маркус тоже заторопились. Селена посмотрела им вслед с непониманием, а затем перевела взгляд на Сиэля. У юноши тряслись руки, но он продолжал пытаться есть. Глаза его смотрели в пустоту перед собой.

Если бы только я, и правда, была бессмертной, было бы куда проще, про себя отметила дочь ашуры, услышав в звенящей тишине шёпот Маркуса.

На протяжении всего учебного дня, преподаватели никак не могли понять, почему адепты, со страхом косились на полукровку. Напуганные взгляды людей очень понравились Баньши, а Фиаму сильно смущали. Она бы предпочла, чтобы на неё вовсе не смотрели.

Дочь ашуры переживала о другом, её ещё ждал поход в библиотеку. Нужно просить прощения у Эстариола.

Преподаватели остались недовольны ответами полукровки, они всегда недовольны и придирались, так что Фиама в мыслях хмыкнула. Как бы она ни старалась, всегда ей задавали дополнительные вопросы и отправляли на место брезгливым жестом. В этот раз дочь ашуры подготовилась плохо, но получила ровным счётом идентичное отношение. Какой смысл стараться?

Покончив с занятиями, Фиама забежала в комнату, приняла душ, переоделась в запасной комплект формы и отправилась в библиотеку. Дочь Шанны приготовилась выслушивать сарказм и оскорбления в манере Эстариола, лишь бы библиотекарь её простил за книгу.

– Привет, Эстариол, – дружелюбно начала Фиама.

– Ёу, мелочь. Изголодала уже? Неужто заглотила уже книжку? – весело улыбался Эстариол. Полукровка надеялась, что хорошее настроение библиотекаря поможет ей обрести быстрое прощение.

– Эм, слушай по поводу той книги… – мямлила Фиама.

– Чё реал уже всё? – опешил Эстариол, пытаясь из рамы заглянуть за спину адепта. – Ты ваще бездонная дыра, иди гуляй, хва зубы точить о бумагу. Я б не стал стока читать, скока ты тут сидишь. Лучше бы похавала, вон кости все наружу торчат.