два раза? Хотя не надо на себя клеветать, один аргумент всё-таки нашла. Хореографиня тоже ведь не смогла, а она наш сэнсей. Профессионал, по умолчанию более искусный мастер танца.

Главный довод не в этом. Короткий взрывной танец, выданный на пике выброса эмоций и энергии, своего рода рекорд. Ни один спортсмен не сможет повторить собственный рекорд в любое время года, дня и ночи. Ему надо разогреться, ему надо быть на пике формы, его ничего не должно отвлекать, раздёргивать внимание и силы.

А тут в конце дня, после изматывающих уроков и уравновешивающей их, но, тем не менее, съедающей силы тренировки, после ужина прибегает саджанним, весь такой переполненный радостным предвкушением. Давай, Лалиса, але-оп! И если бы послушалась на полную катушку, испортила бы ещё не сложившийся в мозгу алгоритм движения. Он же не закрепился. Надеюсь, что не испортила…

Трень-брень-дрень! Сигнал конца урока обрывает скучные россказни госпожи учительницы. С чувством величайшего облегчения закрываю планшет с надоевшим текстом, тетрадку, — по-старомодному иногда фиксирую важные тезисы, — учебник, всё в сумку.

Уйти спокойно мне не дают. Путь преграждает рослая, на целых два-три сантиметра выше меня, одноклассница.

— Подпиши! — и суёт в руки блокнот размером с книгу. На обложке — «BlackPink», та картинка, где моё лицо плохо различимо. Хотя там всех узнать трудно. Кроме Дженни, у неё особая изюминка.

Надо же! Только сейчас дошло до них, с кем они учатся. Отговорка у меня, то есть, у нас давно готова.

— Без адвоката ничего подписывать не буду, — заявляю с железной непреклонностью и обхожу подвисшую девицу.

Вспоминаю про ЧэЁн. Вот кто никому ни в чём не откажет. Какой-нибудь решительный и настойчивый парень легко добьётся от неё секса, если ему мешать не будут. Изнасилования даже не получится, она просто подчинится и всё. Будет плакать, отворачиваться, но активного сопротивления не окажет. Может даже удовольствие получит, если парень попадётся опытный… чо-то меня не туда заносит. Короче, надо её предупредить! Бегу в её класс, у них как раз математика кончилась, мы их меняем.

— ЧэЁн, никаких автографов никому в школе не давай! Нам господин директор официально запретил это делать.

— Лалиса, а когда это директор запретил нам автографы давать? — шёпотом спрашивает ЧэЁн. Мы стоим в общем холле, куда выходит три класса.

— Помнишь, как победителей на соревнованиях награждали? В числе подарков были наши автографы. Что это значит?

— Что? — сообразительность ЧэЁн обычно дремлет.

— А то! Дебак! Наши автографы — награда, которую надо заслужить. А кто в школе может награждать? Только директор.

— А учителя?

— С разрешения директора. Предупреди ДонГука, как увидишь.

Не жалко расписаться. Но ведь умучают! В школе несколько сотен соучеников, рука отвалится подписывать. Так что это не только причина наших отказов, но и повод, в который я радостно вцепляюсь.

Математика. Математичка расписывает доказательство первого замечательного предела. Отношение синуса икс к иксу, как известно всем, кто честно учил математику в школе, равно единице. Доказательство не без хитрости, но довольно прозрачное.

Строгая и немного скучная наука. Только про последнее учительнице никогда не скажу, сразу стану врагом на всю жизнь. И по сравнению с литературой насыщена смыслом и выстроена на строгой логике, которая в корейской литературе даже не ночевала. Так что терпеть математику намного легче.

— Внимание! — говорит математичка. — На экзамене доказательство теоремы вряд ли будет. Но задачек, связанных с первым и вторым замечательными пределами, не избежать.

Общий тоскливый выдох класса можно расшифровать словами:

— Как? Их ещё и двое?!

Как в анекдоте про китайцев, в котором русский богатырь побил очередную стотысячную китайскую рать, а из-за сопки выползает недобитый и кричит своим:

— Не ходите сюда! Они нас обманывают! Их тут двое!

Начинаем тренироваться применять этот предел… пропади он пропадом! Так думаю в конце пары, когда математичка окончательно всем мозги узлом завязала. Она это умеет. И любит.

Доживаем до обеда, на котором ЧэЁн под понимающие взгляды нашей свиты жалуется на жизнь:

— Не представляю, как я математику на сунын буду сдавать…

— Онни, зачем тебе переживать за сунын? — удивляюсь, как люди сами себе проблемы выдумывают на голом месте. — К примеру, ты хорошо его сдашь, дальше что?

— Дебак! Как что?! — удивляются все хором, но разговариваю я только с ЧэЁн.

— Могу поступить в SKY, — неуверенно отвечает подружка.

— А дальше?

— Возьмут в процветающую компанию с хорошим окладом… — ещё более неуверенно продолжает ЧэЁн. Неужто доходит?

— А сейчас ты где? — не стала рассусоливать и разжёвывать, ставлю вопрос ребром, но всё-таки поясняю. — Обычно в айдолы выходят после долгих лет в статусе трейни. ДжиСу и Дженни сколько лет обучались? Пять? А ты? Полгода? Ты уже суперуспешную карьеру сделала.

Свита задумчиво оглядывает проглотившую язык ЧэЁн. Добиваю второе и заодно подружку.

— Ты хоть на двести баллов сунын сдай, хоть на сто, что с того? Ты думаешь, я из-за этого выгоню тебя из группы? — на последнем вопросе свита переводит взгляды на меня. Теоретически все знают, что я менеджер группы, но о реальных пределах моей власти представления никто не имеет.

— От тебя требуется, чтобы ты весело и задорно пела и скакала на сцене. Твои школьные успехи дирекцию агентства не интересуют. Возможно, скажут: ай-я-я-яй, что же ты, Рози, и тут же забудут об этом.

Придвигаю десертик, пирожное безе, бодро хрупаю под чай.

— Надо же куда-то поступать… — бормочет ЧэЁн.

— Найдёшь что-нибудь, — отмахиваюсь, — какие-нибудь актёрские факультеты. Можно на лингвистический пойти. Чтобы потом на разных языках петь.

Раздевалка спортзала, время 18:00.

Быстренько, упрятав волосы под резиновую шапочку, ополаскиваюсь в душе. Бегать обожаю, а потеть не очень. Не страшно, но смывать приходится. Пловчихам хорошо, им душ после тренировки принимать не надо. Обтёрся и одевайся.

Выхожу, обтираюсь и одеваюсь. Девчонки ещё возятся. Втянулись они, кстати говоря. Поначалу скучными личиками меня доставали, Дженни открыто ныла, а сейчас она и остальные повеселели. Фигурки, неуловимо для видящих их каждый день, изменились к лучшему. В целом, спортивные девушки заметно красивее неспортивных.

Весело щебеча, выходим на улицу дружной стайкой. Мы начинаем тренировку чуть раньше, раньше и уходим, поэтому толпится нам не приходится.

— Лалиса, а ты чего? — ЧэЁн смотрит вопросительно, остальные уже в машине.

— Сегодня в агентство не поеду, — про себя уточняю, что до понедельника меня там не будет, — надо дома побыть.

Иду на выход, берясь за телефон, чтобы вызвать такси.

— Госпожа Лалиса, только один вопрос! — вычленяю самого длиннорукого, тянущего микрофон сквозь железную ограду.

А почему бы и нет? Вай нот, как говорится. Отменяю вызов такси.

— До дома меня довезёте?

— Да!!! — вспыхивает