В общей сложности оборотней пятнадцать. Эльфы достали текланы[1] и свои легендарные карисы[2]. Простецкое на вид оружие — плоский блин — а головы срезает превосходно. Идеально для дальнего боя.

— Вы находитесь на территории Озерного леса, — начал один из наших сопровождающих, — предъявите разрешение, или мы вынуждены будем вас убить.

Он не успел даже договорить, как сверху на него упала пума. Кошка вонзила когти в шею, и через вдох обезглавленное тело валялось на земле.

Эльфы сорвались с мест, взвились в воздух карисы и текланы.

Н-да, а в ближнем бою они по-прежнему так ничему и не научились. Еще двоих из нашего сопровождения кошки разорвали практически на части.

Просвистела рядом нить теклана, и тонкое острое лезвие вонзилось в бок одного из нападавших, едва слышный щелчок — оружие раскрылось внутри — и эльф дергает. Хрустят кости, и к моим ногам приземляется кусок кровоточащего мяса. Кот падает мордой вниз.

Какой-то глупый оборотень имел неосторожность подойти слишком близко к Тивору. Взмах могучей лапы, и котенку уже не встать на ноги: раздробленный позвоночник этому явно не поспособствует.

Шелест кроны над головой привлекает уже мое внимание. Кто же там такой тихий и незаметный?

Тьма с радостью скользит между пальцами, окутывает лапы незадачливого убийцы, обматывает шею тонкой петлей. Вдох, рывок, и у моих ног еще один задушенный кот.

Даже скучно как-то. Зато мне, кажется, не понадобятся отчеты Дамира.

Еще четыре луча, и бой закончен, а на моем плаще россыпь кровавых капель.

В сухом остатке: девять трупов, четверо сбежали, двоих эльфы взяли в плен. Со стороны нашего сопровождения трое убитых и трое раненых. И мы с Тивором, несколько разочарованные, и тьма во мне, недовольно ворчащая. Ненасытная сука.

Через три оборота мы покидали с Черным Сурам и уже с нашим сопровождением стояли у открытого портала.

— Я еще раз приношу свои извинения за этот небольшой инцидент, — провожала нас Одана.

— Поверьте, он не стоит вашего беспокойства, — я поцеловал тонкую руку. — И тем более никак не отразится на наших с вами соглашениях и договоренностях. Можете успокоить своего дядю.

— Всенепременно, — тепло улыбнулась эльфийка, и мы шагнули в воронку.

А чуть позже, уже сидя у себя в кабинете, я все-таки просматривал литкраллы Дамира, и да, мои предположения подтверждались. Оборотни — основная проблема Эдора. И Эдор — основная проблема оборотней. Что они не поделили, пока не ясно, но нападения, подобные тому, которому я стал сегодня невольным свидетелем, участились с обеих сторон.

— Зачем ты принял предложение эльфов? — страж вошел без стука и поставил передо мной поднос с едой.

— Это любопытно, — пожал я плечами. — И может быть выгодно. К тому же присутствие эльфийки заткнет советников на некоторое время.

— Ты что-то задумал, — сощурился Черный.

— Возможно, — я кивнул. — В словах Эдора есть доля истины. Действительно, покушения участились, плюс то, что произошло в Ненна, не дает мне покоя.

— Думаешь, есть какая-то связь?

— Не отрицаю. Помнишь, что говорил Лист, когда все только началось?

— Про переворот?

— Да. Если это так, то наши незадачливые мятежники…

— Подсуетятся, — договорил Черный. — Постараются убрать тебя быстрее.

— Не меня. Думаю, начнут с Оданы или с вас с Белым, — я отложил последний литкралл с информацией и ближе подвинул тарелку.

— С нас? — Тивор отставил чашку.

— В их глазах вы мишень куда более легкая, чем я.

— Может сработать, — хмыкнул оборотень.

— Если я не ошибаюсь, то сработает обязательно.

— Слушай, — вдруг нехорошо оскалился страж, — а может тебе действительно жениться?

Я чуть не подавился.

— С чего вдруг?

— А что ты теряешь? Брак и наследник, а лучше наследники, действительно неплохая идея. Малея — лакомый кусочек. Ее мощь растет, василиски, опять же, теперь на нашей стороне, кому-то это может мешать.

— Ну и прекрасно. Мне не нужна жена, чтобы удержать страну в руках.

— Я же не предлагаю тебе эльфийку в качестве жены.

— А кого ты мне предлагаешь? — я сощурился.

— Нашел себе сваху, — закатил глаза оборотень. — Сам с этим справишься.

— Не уподобляйся Блезу, — проворчал я.

— Да боги упасите, — он поднял обе руки вверх. — Я просто хочу, чтобы ты подумал. Кристоф, ты не мальчик. Тебе нужна семья. Нужна жена.

— Да ради чего? Страны? Малея…

— Дебил, — оборвал меня страж, заставив недоуменно вскинуть брови. — Ты иногда такой дебил. Ради тебя самого.

Я склонил голову набок.

Жена…

Никогда не задумывался я всерьез на тему брака. Разве что когда-то давно, когда был не так стар, когда мир еще не казался таким прогнившим. Но… жена. Я не хочу просто женщину, которая будет согревать мне постель: для этого у меня есть фаворитки. Не хочу просто партнера: для этого есть советники. Не хочу просто друга: у меня есть Тивор. Кого же тогда я хочу для себя? Нареченную? Нет. Нареченная гарантирует секс, страсть и здоровых сильных детей, только и всего. Так кого же?

За окнами давно уже стемнело, ушел Тивор, а я расхаживал по комнате и думал и не понимал. Сам себя не понимал.

Как-то плавно и абсолютно незаметно мысли о будущей жене сменились мыслями о Селене и Белом, о ночной незнакомке.

Все практически встало на свои места. И да, в какой-то степени озеро помогло. Как бы теперь получить подтверждение? Как заставить его добровольно снять маску? Как увидеть без нее?

Есть у меня одна мыслишка. Одна такая простая-простая мыслишка.

С другой стороны, мне не давал покоя аматон. Упырский синий треугольник, так своевременно появившийся на руке стража.

А, да пошло оно все!

Утро началось, как обычно, с визита Белого.

Мальчишка, ехидно улыбаясь, раздвинул шторы, пропуская в комнату солнечный свет.

— Вас желают видеть советники, — бросил он через плечо, выходя за дверь. Боги, что опять случилось? В этом замке может хоть один день пройти спокойно?

Через пол-оборота я выслушивал излияния Блеза, Люсьена, Сайруса и Лива о том, какой мудрый и дальновидный князь им достался, как хорошо, что он решил принять у себя посольство, как замечательно, что начал задумываться о браке. Белый тихо ржал за моей спиной, видимо, ощущая мое растущее раздражение. Еще через пол-оборота весь этот балаган мне надоел, и я начал задавать вопросы.

Люсьен слинял первым, стоило спросить о сорванных переговорах с грунами. Потом предпочел испариться Блез, не выдержав допроса о подозрительно уменьшившихся налогах для знати Бирры. Сайрус втянул голову в плечи, когда речь зашла о дорогах, урожае и академиях. Лив держался дольше всех, добил его вопрос о процветающих невольничьих рынках в Долаклаве.