— Давай их между средним и указательным…

Он ударил ладонями по подлокотникам и поднялся.

— Все… Оставляю вас на попечение моего друга. — Маг кивнул на Сельдеринга и улыбнулся. — Если что будет не так — кричите…

Глава совета бережно поднял ковчежец. Вытянув шею Гаврила наблюдал за ним, как кошка за мышью.

— Где теперь тебя искать? — спросил он его как старого знакомого. — Мало ли что? Вдруг нужда какая…

— Уже соскучился? — усмехнулся маг. Исин дернулся вперед и кресло под ним заскрипело.

— Мы тебя везде найдем, везде достанем!

Не оборачиваясь на угрозу Глава Совета ответил:

— Сумеете найти — буду рад!

От безысходности Исин совсем озверел.

— Я тебе, гад, зубами горло перегрызу!

Эти слова все-таки остановили Санциско. Он посмотрел на Тьерна (тот развел руками, мол само собой разумеется) и сказал:

— К этому времени как у тебя появится возможность сделать это, я думаю ты уже отдельно от своих зубов будешь.

Он чуть было не вернулся, что бы потрепать хазарина по щеке — так тот его развеселил.

— Ну, а если в том виде сможете меня найти — заходите. Я вас всех по бутылкам рассажу и рядом поставлю. Скучно не будет.

Посмеиваясь он коснулся рукой двери.

— Ну, а если всерьез?

— Если сутки проживете — ищите в Журавлевском княжестве.

Он рассмеялся в голос такому дурному предположению и скрылся за дверью. Его смех слышался еще несколько секунд, покуда маг не повернул за поворот.

— Простой у тебя друг. Душевный, — заметил Избор.

Тьерн прошелся мимо богатырей, заложив руки за спину. Ковер, устлавший пол, глушил его шаги и оттого казалось что он летит над ним.

— Мы с вами по-божески, а вы мстить? — удивившись хазарскому коварству и заглядывая в глаза Исину спросил оставшийся с ними маг. — Это как-то по гадски. Зубами грозишь…

Избор кротко глянул на него.

— Ты не понял… Какой «мстить»? Просто любопытно знать, чем же все это кончится…

Он вздохнул так, что веревки врезались в беззащитное тело. Тьерн покачал головой, вроде как сожалея, но ничего не сделал.

— Я так понимаю, что до конца мы не доживем? — спросил чуть погодя воевода.

— Наверняка нет, — улыбнулся Тьерн.

— Ну и расскажи напоследок, не будь жадиной-то. Нам же тоже интересно.

Как только что это делал Глава Совета, Тьерн взял яблоко и покатал его в ладонях. О чем он думает Избор мог догадываться. Он и сам думал о том же.

— Ну? Что жмешься? Думаешь, сбежим?

— Кто много знает — мало живет… — уклончиво сказал Тьерн.

— Я воин, — ответил Избор. — Я свой конец знаю, а раньше или позже…

Он пожал плечами, показывая суровое безразличие к своей судьбе. Гаврила смотрел на него, кусая губы и наконец не выдержал.

— Ты что? Ты чего?

— Ничего, — ответил Избор. — И поигрывать надо уметь. Тут не наша возьмет…. Так уж хоть напоследок узнаем что к чему…

Сельдеринг, удивленный покорностью врага, смотрел на него с сомнением. Понятно, что все это неспроста. Только куда все это клонится? Маг почувствовал, как душу защекотало ожидание тайны. Что-то они задумали.

«Не освободятся ли?» — подумал он, но тут же отрицательно покачал головой. Узлы вязал он сам, лично. Нет это невозможно. Сельдеринг посмотрел ему в глаза и увидел там безумную жажду жизни.

«Пусть» — подумал маг. — «Пусть подергаются… Это даже весело будет!»

— Ну ладно… — сказал он наконец. — На ваше счастье знаю я вас хорошо…. Натерпелся.

Он махнул рукой, словно отбрасывал неприятные воспоминания куда-то в сторону и повторил.

— Чего уж там… Кто старое помянет — тому глаз вон! Разрешаю вам перед смертью по последнему желанию загадать…

Они опешили, соображая к чему это все, но так и не поняли.

«Издевается!» — подумал хазарин и отвечая врагу тем же, вслух, сквозь разбитые губы, выплюнул:

— Преврати рассвет в закат, всемогущий!

Гаврила рассмеялся оскорбительно и добавил:

— Или полдень в полночь!

Он знал, что разозлит мага, но ему уже было все равно. Смерть стояла так близко, что уже не страшила. Гаврила посмотрел на Избора, но тот остался серьезным и не присоединился к богатырской браваде.

— А у меня есть последнее желание, — серьезно сказал он.

— Ну, слава Богам, хоть один нормальный нашелся! — обрадовался маг. — Говори, чего хочешь?

Избор шевельнул скованными руками, словно сожалея, что в его рассказе не могут принять участия пальцы.

— Был когда-то друг у нас. До сих пор перед ним стыдно, что бросили…

— А почему бросили? — спросил заинтересованно волшебник. В его словах сквозило не скрываемое любопытство. Ведь он мог узнать то, что через несколько минут навсегда канет во тьму, вместе с этими людьми.

— Ну?

Глаза воеводы затуманились. Не болью, а воспоминаниями.

— Да были неприятности, а он дурак…

— Да вы тут все дураки… — рассмеялся Тьерн. Избор посмеялся вместе с ним, но потом поправил его.

— Нет, ты не понял. Он самый настоящий дурак. Гы зовут. Хотел бы я его перед смертью увидеть и прощения попросить.

Сельдеринг смотрел на него и не говорил ни да ни нет.

— А ведь точно! — раздался голос Гаврилы. — Виноваты мы перед парнем!

Из его голоса исчезло ерничество и вызов.

— Я бы его тоже увидеть захотел…Я ведь его тогда по шее зря наверное…

Сельдеринг посмотрел на него и в его глазах Гаврила прочел отказ.

— Да у тебя наверное и не получится… — сказал он.

Масленников говорил так, словно Тьерн ушел куда-то и не слышал его.

— Да куда ему? — сказал Исин. — Это не всякому под силу. Тот, который ушел вроде посильнее его будет, а и у него ничего не вышло бы… Ты сам подумай, — обратился он через голову Гаврилы к Избору. — Какой силы волшба нужна, что бы неведомого человека найти, сюда доставить и в ум привести?

— Я таких не знаю, — сказал Избор. — Ну, Белоян может, только?

— Да нет, — сказал Гаврила. — И тот не сможет. Я в прошлый раз просил его, а он отказался.

— Это может и вообще невозможно…

— Да… Тут ведь не в силе дело, а в ловкости.

Понимая друг друга без слов они боролись с чужаком тем оружием, какое он не смог у них отобрать. Пока в головах шевелились мысли и языки могли болтать они должны были бороться за талисман.