Уже в дни траура Екатерина начала искать сыну новую жену. Остался анекдот о том, как она выбирала невесту. Немецкие княжества служили матримониальной конюшней, где подбирали кобыл для русских жеребцов-царей. Для Павла привезли троих, и Екатерина, стоя у окна, сама выбирала невесту… Одна вылезала из кареты слишком долго – и заслужила реплику-характеристику «копуша», другая запуталась в юбке и была названа «неумехой». Зато третья весело выпрыгнула из кареты – она!

Она оказалась принцессой маленького Вюртембергского герцогства… Когда Павел приехал в Берлин – навестить родителей невесты, король Фридрих побеседовал с ним. Не зря Фридриха называли Великим. Он сказал о Павле пророческие слова: «Слишком важен, заносчив и горяч, чтобы удержаться на престоле народа дикого, варварского и избалованного нежным женским правлением, – он может повторить судьбу своего несчастного отца».

Итак, в 1775 году Дашкова уехала во второй раз за границу. Теперь, когда в руках Екатерины были все сведения об участниках недавнего заговора, схватка двух гордых дам могла окончиться для Дашковой печально. Но у Екатерины были связаны руки. Она понимала: в Европе наказание Дашковой воспримут как черную зависть неблагодарной деспотки. Она должна была быть просвещенной и «пощадливой». Но видеть подругу в столице Екатерина не хотела, тем более что в Петербург приехал великий Дидро. Дашковой приказали удалиться в подмосковное имение. Там она с ужасом ждала прихода надвигавшихся на столицу крестьянских орд Пугачева… Но восстание было разгромлено, и вождя-разбойника привезли в Москву на казнь… Разгром доведенных до отчаяния восставших рабов-крестьян радостно одобрил Вольтер: «Пугачев должен быть немедля повешен».

Дашкова осталась верна принципам Просвещения. Екатерина с раздражением узнала, что ее подруга – единственная помещица, отказавшаяся полюбоваться на пленного злодея в железной клетке. Она даже посмела высказаться: «Несмотря на все его злые дела, человек в клетке, ожидающий смерти, вызывает у меня только жалость». Подчеркнув, что во всеобщем угаре помещичьей мести она не потеряла человечность. Но Дашкова верно почувствовала: чаша переполнилась. У нее оставался все тот же проверенный выход – вновь попроситься за границу. Причина – следить за европейским образованием сына. Екатерина тотчас согласилась на ее отъезд. Гордым дамам много легче было жить в отдалении…

Отправившись в Европу в 1775 году, Дашкова мудро предпочтет задержаться там на целых семь лет…

Вместе с сыном она объездит всю Европу. Она будет держать себя умно и осторожно. И, как всегда, в разлуке преданно любить подругу.

В 1778 году уехал во Францию Фонвизин. Должно быть, Панин посоветовал ему отправиться за границу, чтобы все окончательно забылось. Екатерина никакого препятствия не чинила, да и зачем? Понимала: теперь он будет вести себя благонамеренно, помня вины свои. Но она плохо знала Дениса Фонвизина.

Во Франции Денис Иванович провел полтора года. Передовые идеи Просветителей – в юриспруденции, философии, литературе – вот чем питался наш литератор.

В Париже ему повезло – он наблюдал триумф Вольтера, только что вернувшегося из изгнания. После чествования в Академии Вольтер отправился в театр на премьеру своей пьесы. Толпы парижан снимали шляпы перед его каретой, следили, чтобы все обнажили головы перед великим изгнанником. Некоронованный король – вот кем может стать писатель! С этим опасным для русского литератора впечатлением Фонвизин вернулся в Петербург.

Как бывало, после возвращения на родину «дым Отечества» предстал в особенно безобразном виде.

Денис Фонвизин начал сочинять одну из самых знаменитых пьес русской литературы – горькую комедию «Недоросль».

В это же время Фонвизин наблюдал окончательное падение шефа. Панин формально продолжал возглавлять внешнеполитическое ведомство. Но всем руководил новый всемогущий фаворит. Всё, чего так боялся Панин, о чем предостерегал, свершилось. Новый фаворит, Григорий Потемкин, фактически начал править страной вместе с Екатериной.

Именно тогда произошло тревожное событие. Объявился еще один самозванец, еще один Пугачев – на этот раз в юбке.

Тени умерших правителей не оставляли Екатерину. Не прошло и года после того, как Емельян Пугачев сложил голову на плахе, когда появилась она. Говоря словами самой Екатерины, «явился Пугачев в юбке – богомерзкая авантюрера».

На самом деле это была блестящая женщина – истинное дитя галантного века – развратная и прекрасная. В ее постели побывали главный донжуан эпохи принц Лозен, глава польского сопротивления гетман Огинский. Она тратила, точнее, швыряла баснословные деньги, которые безропотно ссужали ей европейские банкиры. Как говорил один из них, «найти ее нам всегда очень просто. Надо только узнать, в каком европейском городе тратится наибольшее количество денег». Он мог бы добавить: «наших денег».

Очередной возлюбленный, князь Священной Римской Империи Лимбург, подарил ей графство Оберштейн. Он даже готовился на ней жениться, когда она… объявила себя Елизаветой, законной дочерью Императрицы Елизаветы от тайного брака с Разумовским. И торжественно провозгласила «начало борьбы за русский трон с узурпаторшей Екатериной».

В это время в Италии, в Пизе, находился граф Алексей Орлов. Чесменский победитель командовал всем русским флотом в Средиземном море.

Но «авантюрера» (как звала ее Екатерина) знала, что всесильный Орлов не имеет права, которое имеют самые обычные люди, – приехать на родину. Его брат Григорий перестал быть фаворитом, влияние семьи Орловых осталось в прошлом, и Чесменский герой вряд ли был счастлив таким положением… Почему бы ему не попробовать снова? Одну Императрицу он на трон посадил, почему бы не посадить другую? У него – флот и ореол Чесменской победы, у нее – великое имя: Елизавета, дочь Императрицы Елизаветы… Почему бы им не объединиться и не сбросить с трона Ангальт-Цербстскую узурпаторшу? И «авантюрера» рискнула – написала Орлову. Она призвала его помочь вернуть ей законное наследство – русский трон.

Алексей Орлов тотчас откликнулся – пригласил опасную красавицу к себе в Пизу. Решил ли Алексей заслужить возвращение, с самого начала придумав свой коварный бесчестный план? Или задумал сначала узнать – кто она? И коли окажется воистину дочерью Елизаветы, попытаться создать еще одну русскую Императрицу? Кто знает, что было на уме у этого отчаянного человека!

Так или иначе, самозванка с пышной свитой польских шляхтичей прибыла в Пизу – на свидание с Алексеем Орловым. Уже в эту первую встречу она стала любовницей русского донжуана. Жители Пизы и Ливорно стали восторженными свидетелями любви русского графа и обольстительной «наследницы русского трона». Они появлялись в театре, на балах, на светских приемах – красавица с иссиня-черными волосами и гигант со шрамом на лице и в сверкающем камзоле, усыпанном бриллиантами.