Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Струве и не поверил. К 1959 году, когда в «Дневнике читателя», сославшись на «Социалистический вестник», он пересказал воспоминания анонимного англичанина[806] о телефонном звонке Сталина Пастернаку по поводу О.М.
Общим, хотя и расплывчатым местом стало представление об аресте О.М. где-то в 1937 году и о его смерти где-то в Сибири[807].
P.S. Неплохим завершением этой главки о «мандельштамовских» слухах могла бы послужить новелла Григория Агеева о том, как еще в марте 1953 года, на дне рождения своего солагерника – украинского поэта Андрея Михайловича Патруса-Карпатского и спустя несколько дней после смерти Сталина, ему привелось слышать из уст Патруса-Карпатского нечто совершенно для этого времени невероятное – стихи «Мы живем, под собою не чуя страны…»…[808]
Москва,19 января 1939 г.
Уважаемый товарищ Берия!
В мае 1938 года был арестован поэт Осип Эмильевич Мандельштам; из его письма мне известно, что он осужден Особым совещанием на пять лет СВИТЛ за контрреволюционную деятельность (в прошлом у Мандельштама имелась судимость по 58-й статье за контрреволюционные стихи).
Вторичный арест 1938 г. явился полной неожиданностью. К этому времени Мандельштам закончил книгу стихов, вопрос о печатании которой неоднократно ставился С.С.П. Мы скорее могли ожидать его полного восстановления и возвращения к открытой литературной деятельности, чем ареста.
Мне неясно, каким образом велось следствие о контрреволюционной деятельности Мандельштама, если я – вследствие его болезни в течение ряда лет не отходившая от него ни на шаг – не была привлечена к этому следствию в качестве соучастницы или хотя бы свидетельницы.
Прибавлю, что во время первого ареста в 1934 г. Мандельштам болел острым психозом – причем следствие и ссылка развернулись во время болезни. К моменту второго ареста Мандельштам был тяжело болен, физически и психически неустойчив.
Я прошу Вас: 1. Содействовать пересмотру дела О.Э. Мандельштама и выяcнить, достаточны ли были основания для ареста и ссылки.
2. Проверить психическое здоровье О.Э. Мандельштама и выяснить, закономерна ли в этом смысле была ссылка.
3. Наконец, проверить, не было ли чьей-нибудь личной заинтересованности в этой ссылке. И еще – выяснить не юридический, а скорее моральный вопрос: достаточно ли было оснований у НКВД, чтобы уничтожать поэта и мастера в период его активной и дружественной поэтической деятельности.
Надежда Мандельштам
Ул. Фурманова, № 3/5, кв. 26
Тел. 2.64.667
7/II 39 г.
В Главное управление лагерей
Мне известно, что мой муж, заключенный Мандельштам Осип Эмильевич, умер во Владивостоке (С.В.И.Т.Л. 11 барак 5 лет КРД), т. к. мне был возвращен денежный перевод «за смертью адресата». Дата смерти определяется между 15/ХII–38 г. и 10/I–1939 г.[809]
Прошу управление лагерей проверить мои сведения и выдать мне официальную справку о смерти О.Э. Мандельштама.
Надежда Мандельштам.
Ответ прошу сообщить по адресу:
Москва, Старосадский, № 10, кв. 3,
Александру Эмильевичу Мандельштаму.
У меня в данное время адреса нет, т. к. временная моя прописка в Москве кончилась и я ищу помещение под Москвой.
В-3/2844
СПРАВКА
Фамилия: Мандельштам
Имя и отчество: Осип Эмильевич
Соцположение до ареста:
Кем и когда осужден: ОС НКВД СССР 2/VIII–38 г.
Статья: КРД Срок: 5 лет
Дата смерти: Умер 27/XII–38 г.
Место смерти: в‹о› Владивостоке
Рук. группы Жилачева
25/VI–39 г.
Ф. № 77
НКВД–СССР
СЕВВОСТЛАГ Начальнику ОАГС УНКВД
‹Бухта› Нагаево по АС гор. Магадан
Д. В. К.[812]
10 VII 1939 г.
№ 8–10440
При этом направляется переписка родных с извещением о смерти з/к Мондельштама О.Э.[813] л/д[814] № В-3/2844 для непосредственного ответа заявителю.