— Это как-то повлияло на ее поведение?

— Еще бы! Даже два миллиграмма вызывают учащенное сердцебиение, сухость во рту, расширенные зрачки, расфокусированное зрение. Доза до пяти миллиграммов вызывает тревогу, человеку тяжело говорить и глотать, у него болит голова, он весь горит, замедляется перистальтика кишечника. Если принять десять миллиграммов, как мисс Дункан, к вышеперечисленным симптомам добавятся едва прощупываемый, учащенный пульс, расфокусированное зрение, «пылающая» жаром кожа, волнение и беспокойство, проблемы с передвижением и речью, галлюцинации, расстройство сознания и кома.

— И долго это длится?

— Нет, недолго, — усмехнулся Чу.

— Но возможны галлюцинации?

— Да. Откровенно говоря, в Голландии четыре вида экстази содержат атропин именно по этой причине.

— Следовательно, некоторые люди используют атропин в качестве уличного наркотика, вызывающего галлюцинации?

Чу кивнул.

— Так я слышал. Эти галлюцинации и являются для врача свидетельством того, что он имеет дело с отравлением атропином, потому что наличие атропина нельзя выявить во время стандартного анализа крови на содержание алкоголя и наркотических веществ, и он стирает кратковременную память, поэтому очень сложно определить, был ли вообще и когда именно принят наркотик.

— Вам известно, соответствуют ли галлюцинации реальным воспоминаниям?

Чу пожал плечами.

— Никто не может утверждать точно. Как и любой галлюциноген, от ЛСД до мескалина, атропин вызывает искаженное восприятие.

— Мог ли человек, находящийся под воздействием этого галлюциногенного наркотика, придумать физическое нападение?

— Протестую! — выкрикнул Мэтт. — Свидетель не специалист в данной области.

— Я разрешаю вопрос, — ответила судья.

Чу улыбнулся.

— Вспомните парней, которые расцарапывают себе кожу до крови после приема «ангельской пыли», уверенные, что под ней ползают жуки. Когда принимаешь галлюциногенный наркотик, то, во что ты веришь, становится для тебя реальностью.

— И последний вопрос, — сказал Джордан. — Откуда получают атропин?

— Его получают из вытяжки одного растения с длинной и запутанной историей, которое с незапамятных времен использовали как яд, анестетик или для погружения в транс. Помните, как шекспировская Джульетта выпила зелье и заснула? Это то же самое растение.

— И как оно называется, доктор Чу?

— Белладонна, или красавка обыкновенная, Atropa belladonna, — ответил он.

Мэтт попросил объявить пятнадцатиминутный перерыв и вышел из зала злой как черт. Он отправился наверх, в маленький кабинет, где оставил потерпевшую на случай, если необходимо будет вызвать ее повторно, после того как закончат давать показания свидетели защиты. Когда он вошел, Джиллиан, склонившись над столом, разгадывала кроссворд.

— Больше никогда не смей мне врать!

Она выронила карандаш.

— Что-о?

Он оперся руками о стол.

— Ты слышала меня! — рявкнул Мэтт. — Ты же в ту ночь ничего не пила!

— Не понимаю, о чем вы.

— Джиллиан, в твоей крови обнаружен атропин.

Она выглядела сбитой с толку.

— Но… но результаты анализов в пункте оказания первой помощи…

— Не оказались убедительными, — закончил Мэтт. — Эксперт-токсиколог со стороны защиты провел более развернутый анализ. И теперь присяжные знают, что ты солгала о наркотиках. И гадают, о чем еще ты могла соврать!

Ее глаза наполнились слезами.

— Я не врала об изнасиловании. Не врала! Все и так уже считают меня потаскушкой, потому что меня изнасиловали. Я просто не хотела, чтобы думали, что я еще и наркоманка. Это было всего один раз. Клянусь! — Она подняла пустые глаза на Мэтта и спросила: — Неужели теперь его отпустят? Потому что я совершила глупость?

Мэтт почувствовал, как утихает злость. Но он не хотел давать ей ложных надежд.

— Не знаю, Джиллиан.

— Никуда он не денется. Сядет в тюрьму.

При звуке этого голоса Мэтт и Джиллиан обернулись. В дверях стоял Амос Дункан.

— Мистер Гулиган этого не допустит. — Он вошел и положил руку на плечо дочери. — Это всего лишь маленькая неудача, а не полный провал, верно, мистер Гулиган?

Мэтт подумал о двенадцати присяжных, о том, что они услышали.

— Вы ломитесь в открытую дверь, — сказал он и вышел из комнаты.

— Доктор, правда ли, что галлюциногены воздействуют по-разному? — спросил Мэтт.

Чу засмеялся.

— Я так слышал, но хочу воспользоваться пятой поправкой и не свидетельствовать против себя, если вы захотите узнать подробности.

— Возможно ли, что один человек только поймает кайф, а другой, как вы сами упомянули, станет расцарапывать себе кожу?

— Да. Все зависит от дозы, действенности вещества, индивидуальных особенностей человека и обстановки, в которой принималось лекарство.

— Следовательно, если принять это лекарство, не обязательно случатся галлюцинации?

— Не обязательно.

— Вы видели Джиллиан Дункан в ночь на первое мая?

— Нет, — ответил Чу. — Я с ней не знаком.

— В таком случае откуда вам известны ее индивидуальные особенности?

— Неизвестны.

— Значит, вы не знаете, в каких условиях она находилась в то время?

— Нет.

— Вам даже неизвестна действенность именно этого лекарственного вещества, верно?

— Да.

— Вы видели Джиллиан, когда ее доставили в больницу, где провели осмотр после изнасилования?

— Нет.

— Следовательно, вам неизвестно, страдала она галлюцинациями, не так ли?

— Да.

Мэтт подошел к свидетелю.

— Вы сказали, что вещество остается в крови всего несколько часов, верно?

Чу кивнул.

— Да.

— А когда был взят образец крови, который вы исследовали?

— Приблизительно в два часа ночи, — ответил токсиколог.

— Мисс Дункан пришла в лес с подругами около одиннадцати часов. Вам известно, приняла ли мисс Дункан лекарство до того, как отправилась в лес, или позже?

— Нет, но если принять во внимание уровень содержания атропина в половине второго, если бы она приняла лекарство дома, то была бы уже мертва.

— Тем не менее, поскольку существуют временные рамки от двух до шести часов, она могла принять лекарство после изнасилования, не так ли?