Они шли по широкому и пустому коридору с голыми стенами и гладким полом. Такому же, как этажом выше. Равномерное освещение давала вся поверхность стен и потолка. И оно менялось. Еще несколько минут назад оно было в желтых тонах почти дневного света, а теперь в нем появились нотки красного.

Через равные интервалы по обеим сторонам тянулись запертые двери. Вернее, двери военспец мог разглядеть, только включив усиленное зрение, – настолько крохотными были зазоры между створкой и стеной. Никаких картин с ветряными мельницами и средневековыми узкими улочками, никаких ренессансных портретов. Только голое полимерное покрытие.

Они были в точке, где пересекались два коридора, в самом геометрическом центре квадрата-этажа.

– Мы прямо над диспетчерской, – сказал Максим. – Здесь есть сервисные люки, ведущие на специальный этаж.

– Ого, – проговорил многословный Роберто.

– Я тут работал, но сроду о таком не знал. – Хотя меня на специальные этажи не допускали. Да блин! Мы даже не знали, чем занимались в соседнем отделе… Я никогда не мог понять, какова рентабельность этого здания. Наш офис был на сорок втором. Кроме нас, на всем этаже никого не было. Еще несколько дочерних фирм находились чуть ниже. И еще ресторан на сороковом этаже, только для своих… но туда ведет отдельный лифт. А что выше…

Рихтер знаком приказал ему замолчать: мол, не трынди. Ему показалось, что он слышит какой-то звук.

Нет, не было звука. Но было чувство вибрации или изменения движения воздуха.

– Засада! К бою! – военспец не кричал, но его все услышали и успели занять круговую оборону. Два десятка торговых автоматов, которые они легко поднимали и швыряли, стали импровизированными укрытиями. Из одного при падении на пол полился какой-то коричневый напиток – то ли пепси-кока, то ли кофе.

Они укрылись за секунду до того, как погас свет, и тут же включили ночное зрение.

Затем по глазам шарахнула ослепляющая вспышка, но герильяс и к этому были готовы – фильтры шлемов берегли их глаза.

От дронов, прикрывавших тыл и фланги, не было никакого предупреждения. Видимо, их уже вывели из строя. Рассчитывать можнотолько на себя.

Рихтер увидел, что в потолке коридора открываются люки и из них появляются турели, такие же, как те, которые вели по ним огонь с крыши. Их было больше десяти. Двенадцать. И, конечно, никакие автоматы с газировкой их выстрелов не задержали бы. Они могли закрыть их сенсорам обзор, только и всего.

В воздухе засвистели снаряды спаренных рейлов. Зазвенело стекло.

Рихтер услышал крики раненых. А еще он понял, что невидимость у них больше не работает в полную силу. Surprise!

«Ложись!» – скомандовал он.

А дальше Макс действовал, как автомат. «Умная разгрузка» сама подала нужную вещь в руку, стоило ему о ней подумать, – гранату-лягушку. Граната метнулась куда нужно, поправив и без того точный бросок.

Несколько человек последовали его примеру и кинули гранаты. Остальные стреляли из «Корректоров», оснащенных подствольниками. Оглушительные взрывы казались игрушечными, шлем берег не только зрение, но и слух.

Турели стреляли, почти не тратя времени на перезарядку между длинными очередями. Несколько человек упали, сбитые с ног, и уже лежащих их накрыло целым роем пуль. Веером разлетались красные брызги – наноброня не могла сдерживатьать несколько попаданий в одну и ту же точку.

Упала и Лаура, но ее, похоже, просто сбило с ног, броня выдержала. Женщина – хотя в броне они все выглядели бесполыми – отползла в сторону, за баррикаду, продолжая стрелять оттуда в ближайшую турель. И, похоже, ей повезло – она поразила сенсор или камеру, потому что пушка начала бить прямо перед собой, больше не целясь.

Один из бойцов, тоже демонстрируя способность действовать по обстоятельствам, выпустил весь магазин из рейлгана в ближайший участок стены. Там была замаскированная дверь, и ее буквально распилило от точных попаданий. Последовавший удар бронированным плечом выбил ее к чертям.

Несколько пушек уже не функционировали. И тут Максим, тянувшийся за второй гранатой, увидел, что в западном конце коридора появились фигуры. Четвероногие металлические и двуногие серые, едва заметные. Дроны и люди. Последние с мимикрией, но без невидимости. Да люди ли они? Может, киборги? Нет, люди. Движения по-человечески не совсем точные.

«А значит, вы боитесь и нервничаете, сволочи».

В одного из них Рихтер попал из своей «рельсы», примерно зная слабые места таких костюмов, и не без удовольствия увидел, что тот упал ничком и остался лежать.

Все повстанцы из «Ягуара», кто остался жив и на ногах, перекатами и перебежками добирались до спасительной двери, не переставая стрелять. Оглядываясь, Рихтер увидел, что на полу за ними остались лежать пять тел. Все это были мексиканцы из столицы, которых он плохо знал. Но что это меняло? Одного из них, который подавал признаки жизни и лежал ближе всех, втащили с помощью зацепа. Он оказался лишь оглушенным. Лаура вкатилась последней, не переставая стрелять. Латиноамериканка жутко ругалась, поминая весь список возможных безнравственностей, но автомат держала крепко. Ее броня была похожа на решето, разве что дыры были не сквозные. Они дали ей возможность уйти в тыл, чтобы костюм смог хоть немного заживить свои «раны».

Теперь они находились в большом зале, похожем на обычный офис открытого типа. Одинаковые клетушки размером два на два метра, перегородки из пластмассы. Никаких столов… Отсюда в коридор вела всего одна дверь, еще две – в другой, смежный блок. Который, судя по схеме, представлял собой такой же зал, откуда целых две двери вели в коридоры.

Секундная передышка. С одной стороны, они в укрытии, но с другой, оно очень походило на ловушку. Положение было хреновое. Их пока не окружили, но им приходилось держать под прицелом все выходы.

Из коридора по ним стреляли через перегородку. Пули дырявили стену из облегченного бетона. Герильяс отвечали стрельбой из «Корректоров» по сложной траектории, чтобы не стоять на линии вражеского огня, но почти все пули уходили в «молоко». Только от выстрелов из гироджета был большой прок, но вскоре Максим истратил все мини-ракеты, кроме двух, сразу выявив главный недостаток этого оружия. Но минимум пятерых он вывел из строя с его помощью в одиночку.

Истратили еще два одноразовых «Таракана». Огнеметы, равные по воздействию фугасному артиллерийскому снаряду, вблизи должны были поражать даже противников в средней, такой же, как у них, броне. Но обе ракеты полыхнули, не долетев до цели. Похоже, их перехватили – у корпов имелась система «Point Defense». Ничего подобного у партизан не было.

Кинули и еще одну «лягушку», которая запрыгала по полу, как галька по воде, заскакала как мячик, постоянно меняя траекторию. Эту не подбили, взорвалась точно в нужное время. Рихтер вспомнил, как Гаврила говорил, что гранаты такие ручные, что их даже жалко. Зная русский язык, он понимал каламбур.