– Необязательно производительность, – сказал Виталик. – Может, простои. Из-за поставщиков, например.

Вафин заулыбался:

– Умница. Так наши и говорят. С пеной у рта. Мы, говорят, ударно работаем, из штанов выпрыгиваем, чтобы выполнить план пятилетки в три года, как учит нас любимая партия, а поставщики, заразы, подводят, не успевают подгонять лом, руду, шихту и прочее. Поэтому стоим, вот и невыполнение.

– А Новиков, значит…

– А Новиков, значит, – ну и Боровчик, – они крайние. Бог с ними, с поставщиками, они далеко, их много. А дирекция по обеспечению тута, небольшая такая. Она во всем и виновата, получается. Ей голову и вертеть.

– Несправедливо.

– Ну да. Новиков так же решил. И поставил своих записывать все машины, выезжающие на свалку. Сегодня, видишь, сам чего-то вышел, – наверно, остальные в разъездах.

– И что, помогает?

– Ха. Не то слово. В понедельник генерал опять нашим устроил за отставание, те, как обычно, не-не, мы и не бракуем, и впахиваем, как эти, во всем снабжение виновато. А снабжение новиковскую папочку достает, а там полностью – сколько вывезено с завода на свалку, отдельно по металлу, сыпучим и шлакам, и везде подписи транспортников. С Ильичом чуть удар не случился, ей-богу, ты не представляешь, как он потом на Дитятева из транспортного вопил. Теперь вот водилы, вишь, подписывать отказываются, приходится актировать со свидетелями.

– То есть я зря, что ли, подписал? Из-за этого у завода неприятности.

– Ничего не зря. Это же не только на снабжение навет, но и на нас – выдаем под двести мегаватт, а это в два раза больше, чем надо было для такого объема продукции. Бесхозяйственные мы получаемся, как таких не наказать?

Виталик покивал и вдруг спросил – совсем против желания:

– То есть мы правда половину времени впустую работаем, только сырье переводим?

Вафин, помедлив, кивнул.

– А зачем?

Вафин ухмыльнулся:

– Ты как дядька мой, он тоже вместо «почему?» вечно «зачем?» спрашивает. Ну, потому что по-татарски так получается.

Виталик смотрел с ожиданием. Вафин поскреб пальцем висок.

– В школе стишок проходил, про коня и трепетную лань? Запрячь не можно, как-то так. Тебе дурно, что ли, глаза закатил? Ну, извини. Я что хочу сказать: у нас это можно, так вышло. И коня впрягли, и лань, и трактор «Беларусь» с трактористом Макарычем туда же. Все дергают в разные стороны и с разной силой, и то оглобли ломаются, то телега набок. А что делать – и ехать надо, и впрягать больше некого.

– А… Нормально нельзя было?

– Так идея как раз была нормально все делать, как это у вас, молодежи, говорится – фирмово. Ты знаешь, что фундамент литейки два раза подряд делали? В первый раз залили, а это зима, холод дикий, не чета нынешним.

– Говорят, ближе к Новому году дубак вообще начнется.

– Да это каждый год говорят. Но тогда, в семьдесят втором, просто Арктика была, как у Джека Лондона. Но залили, все вроде ладно, стали проверять – здрасте, на несколько сантиметров мимо чертежей ушли. Инженеры не проследили, рабочие промахнулись, и еще почвы сыграли, тут же луг обводненный раньше был. Сейчас, наверное, рукой махнули бы: ну подумаешь, несколько сантиметров на фоне ста семидесяти гектаров, это общая площадь литейки. Но генерал сказал: ни хера, переделываем. Так что взорвали к едрене фене весь фундамент, вычерпали железобетон и снова начали. Полтора месяца потеряли, зато все тютя в тютю.

– Ого.

– Представь себе. Потому что вот такой подход был: строим по лучшим мировым стандартам, лучшее в мире оборудование закупили, лучшее, Виталий. А работать на нем пришлось, как это…

– Не лучшим? – спросил Виталик, криво ухмыляясь.

– Да нет, лучшим, самым сознательным и так далее. Но другим – не тем, кто обычно на таком работает. У наших подходы… Знаешь вон, как с формовкой было? Поставили линию, полный автомат, песня, а не работа, и вдруг раз, поломка – линия встала. Из цеха звонят ремонтникам, те прибегают, смотрят, что такое, – болтовое соединение полетело. Причем такое, на самом видном месте которое. Ну, ремонтники говорят – эх, буржуи-дебилы, мать вашу, под носом у себя не видите. Меняют болт, дел там на две минуты. Через неделю снова звонок: линия встала, тот же болт сломался. Они второй раз меняют, третий, а потом на хрен заваривают это соединение, наглухо, чтобы больше не ломалось. Понимаешь?

Виталик одобрительно кивнул и пробормотал:

– Ну слава богу.

– Ну слава, ага. Через неделю линия ломается так, что просто на хрен. К чертовой матери все цепи летят, толкатели и так далее. Надо полностью все разбирать, потом на карачках ползать и менять, потом собирать. Это три дня, Виталь. Три дня все ремонтники раком стоят, а формовочный цех курит, и три печи вместе с ними.

– Так этот болт специально, что ли, таким слабым делали? – догадался Виталик.

– Вот именно. Это буржуи предохранитель такой придумали, чтобы перегрузка сразу по нему била и чтобы потом за две минуты заменить. А наши этот предохранитель заварили. Потому что сознательные, понимаешь? Еще начальству радостно отчитались и премию, кажется, получили. А потом три дня раком.

– А чего эти козлы не объяснили-то, когда оборудование ставили?

– Кто, американцы, немцы? Ну, во-первых, у них не спрашивали – ты вон поговори, если хочешь и если нервы крепкие, с ребятами Кошары, они тебе много расскажут. Заказы давали одни люди, выполнение принимали другие, работают третьи. Заказывал кто? Москва, на уровне союзного министерства и под кураторством ЦК. В контракте указали сдачу под ключ и обучение скольки-то там спецов. Буржуи обучили – и привет. Технологи, конечно, какие-то инструкции из иноспецов выцарапали – ты не представляешь, какими трудами, сколько водки на это ушло, парни просто не щадя печени трудились. Но все равно – те, кто принимал и кто учился, они где сейчас? В Штаты съездили, чеки «Березки» заработали, «Волги» прикупили – и фьють, в Москву. А мы расхлебывай.

Виталик кивнул. Проклятия в адрес «заграничников» он, как и всякий камазовец, слышал неоднократно, разной степени интенсивности и презрительности. Но тема Виталика что-то заела, и он решил уточнить:

– Хорошо, у нас так. Но на ВАЗе, «Иже», АЗЛК ведь не так?

Вафин ехидно ухмыльнулся и спросил:

– Анекдот про японскую пилу и сибирских мужиков слышал?

Виталик кивнул. Вафин продолжил:

– А про сибирскую пилу и японских мужиков? Нет? Правильно. Потому что нет такого анекдота. Что-то не покупают они наши пилы. И ничего не покупают.

– Ну как ничего, вы же сами рассказывали про телевизор «Огонек».

Пару недель назад во время похожей беседы – в которой, правда, Виталик помалкивал куда старательней – Вафин рассказал удивительную историю про то, как японцы купили советский телевизор, на базе которого, возможно, и сделали всякие «Сони»-«Панасоники». Во всяком случае, так утверждали слухи. «Огоньки», по словам Вафина, пропали из магазинов мгновенно. Виталик рассказу не слишком поверил – особенно когда выяснил, что «Огонек» был черно-белым. Но спорить не стал, а сейчас вот аргумент пригодился.