– Видел впервые в жизни.

– Узнали бы вы его, если бы с ним снова встретились?

– Разумеется!

– А когда выяснили, что Паккард был ранен не очень серьезно,вы уехали из больницы и все-таки доставили груз мистеру Прескотту?

– Правильно.

– Кто-нибудь был дома?

– Не знаю. Мне было велено положить груз в гараж, я его тудаи положил.

– От кого вы получили такие указания?

– От самого Прескотта. Он же мне вручил ключ от гаража.

– Когда?

– Спросите Прескотта.

– Когда вы возвратились, поврежденная легковая все ещестояла перед домом мистера Прескотта?

– Да.

– Не говорил ли Паккард, где он остановился в городе, зачемвообще сюда приехал и каковы были его ближайшие планы?

Трейдер сжал губы, пожевал, потом ловко плюнул прямо в урну,стоящую возле письменного стола.

– Не хотите отвечать на этот вопрос?

Трейдер покачал головой:

– Мне было важно только то, что он признал свою вину. Большея ничего рассказать не могу о нашем разговоре.

– Послушайте, Трейдер, вы не слишком-то стремитесь нампомочь. Мне нужны сведения, а если вы их нам не сообщите, то сами будете отэтого только в проигрыше.

– Я сказал все, что считал нужным сказать, – мрачно буркнулТрейдер.

Мейсон сделал знак рукой Дрейку:

– Пошли, Пол. Не будем зря терять времени.

– Куда теперь? – спросил детектив, когда они подошли кмашине.

– Довези меня до моей машины, и я поеду к себе в контору. Аты тем временем направишь своих ребят на розыски Карла Паккарда.

– Он тебе здорово нужен?

– «Здорово» – не то слово. До зарезу, если хочешь знать.Понимаешь, мы во всем отстаем от полиции. Только здесь мы ее опередим, еслибыстренько найдем Паккарда. То, что он видел в окне, может спасти жизньневинного.

– Или, – холодно добавил Дрейк, включая зажигание, – затянетверевку вокруг шеи одного из твоих клиентов. Ты не думал о такой возможности,Перри?

– Нет, не думал и не разрешу себе думать, – суровым тономответил адвокат.

Мейсон открыл двери конторы и вошел. Делла сидела за своимстолом, разговаривая с кем-то по телефону. Было слышно, как она говорила:

– О'кей, я ему передам. Я слышу, что он уже вернулся.

Повернувшись к Перри Мейсону, она улыбнулась и сказала:

– Вижу, что ваша хромая канарейка все-таки столкнула вас сзагадкой.

– Можешь не сомневаться. Кто звонил?

– Секретарша Дрейка. Просила вам передать, что егооперативники не сумели разыскать Джимми Дресколла, Риту Свейн и РозалиндуПрескотт. Поскольку и полиция ищет всех троих, естественно предположить, чтоони все смылись.

– Ол райт. А что она говорила об убийстве?

– Ничего нового. Прескотта обнаружили наверху, в спальне. Внего стреляли трижды из револьвера тридцать восьмого калибра. Револьвер,найденный полицией в том месте, куда его прятала Рита Свейн, тоже тридцатьвосьмого калибра. Ребята Дрейка еще не выяснили результатов баллистическойэкспертизы. Похоже, что полиция пока сама не располагает этими данными.

Я не понимаю, шеф, если Рита действительно замешана в этоубийство, почему она вам обо всем не рассказала? Должна же она была понимать,что все в самое ближайшее время выплывет на поверхность. То, что она заставляетвас работать в потемках, ей ни капельки не поможет!

Мейсон подошел к столу и закурил сигарету.

– Что выяснили ребята Пола Дрейка? – спросил он.

– Я только что разговаривала с Мейбл Фосс, и она сообщиламне последние новости.

– В таком случае ты должна понять, что единственная улика,которая связывает Риту Свейн с убийством, – это заявление миссис Андерсон.

– Иначе именуемой Надоедой.

– Дело не в ней самой, Делла, а в ее показаниях. Онаговорит, что Рита Свейн подрезала канарейке коготки. В этот момент разыграласьстрастная любовная сцена между нею и Джимми Дресколлом. Канарейка вырвалась уРиты из рук. И тут произошла автомобильная авария. Джимми выскочил из дома ипомог погрузить пострадавшего в кузов фургона, в котором его отвезли вбольницу. Потом Джимми вернулся в дом и отдал Рите револьвер, который Ритазапрятала в бюро. Выходя из дома, Джимми попал в объятия полиции. После этогосуществует некоторый перерыв в наблюдениях свидетельницы. Спустя какое-то времяона увидела, как Рита поймала канарейку и закончила подрезание коготков. Наэтот раз Рите потребовалось найти самое светлое место, чтобы продолжить ранееначатую операцию, тогда как сначала она подрезала коготки, стоя посреди солярияи даже не подняв тюлевых занавесок. А во второй раз она подошла к самому окну,откинула гардины и только тогда принялась подстригать правую лапку птички.

– Послушайте, шеф, – нахмурилась Делла, – но ведь именноправая лапка у канарейки подстрижена неправильно?

Мейсон кивнул.

– Пожалуйста, продолжайте, шеф.

– В то время на Рите было надето одно из платьев Розалинды.Тебе это о чем-нибудь говорит?

Делла Стрит покачала головой:

– Ровным счетом ничего. Разве то, что никогда не моглапохвастать изобилием нарядов из-за того, что у меня не было сестры. Две сестрыодинакового роста и одинакового телосложения могут… Эй, подождите!

Она не договорила, глядя на адвоката широко раскрытымиглазами.

– Именно это я и имею в виду, – сказал Мейсон. – МиссисНадоеда стояла возле окна, глядя на солярий. Она наблюдала страстную любовнуюсцену между Джимми и Розалиндой Прескотт. Она видела также, как он отдалпистолет. Джимми и Розалинда были слишком погружены в происходящее, чтобыдумать об окружающих. Наконец Розалинда заметила миссис Надоеду, силуэт которойчетко вырисовывался на фоне открытого окна, и поняла, что та все видела.

Давай проанализируем создавшееся положение: Розалинда стоялаперед бюро, футах в восьми-десяти. На окнах имеются также тюлевые гардины.Через эти занавески, разумеется, многое видно, но не очень отчетливо. С другойстороны, Розалинда понимала, что не отличавшаяся скромностью соседка не моглане заметить столь интересную сцену, которая разыгралась прямо у нее на глазах.

– Ясно, шеф. И объятия, и страстные поцелуи – все этополучила Розалинда?