их личную жизнь и чувствовала себя гребаной извращенкой. Меня словно загипнотизировало это зрелище — двое взрослых мужчин любили друг друга… двое мужчин трахались. И все же это не мое дело. Хоть я и понимала, что вот так таращиться на них неправильно и как минимум неприлично, однако стереть эти сцены из памяти не получалось.

— Перестань вспоминать, — шептала я, подставляя голову под струю ледяной воды. Проще сказать, чем сделать.

Выражение удовольствия на лице Макса, то, как вся кровать дернулась вперед, когда Уэс вонзил в него член. То, как совершенно голый и гордящийся этим Уэс шел к двери. Ухмылка на его губах, когда он смотрел на меня сверху вниз, ни на секунду не прерывая зрительного контакта, пока не закрылась дверь. Как о таком забудешь?

— Ты не сможешь, — твердила я себе, выключая воду и становясь на коврик.

Зеркала даже не запотели. Просто стали немного влажными, так что я прекрасно видела себя: волосы прилипли к телу, капли воды стекали по шее и груди, срываясь с очень твердых, благодаря холоду, сосков.

— Что ты творишь, Джейн?

Протянула руку и ударила себя по щеке, пытаясь заставить очнуться ото сна или от фантазии, в которые я впадала.

Я не собиралась выходить замуж за Максвелла Эмерсона. Сам факт, что обдумывала подобное предложение, доказывал, насколько я отчаялась. И это, учитывая, что всю жизнь работала не покладая рук, и первый урок, который усвоила, заключался в том, что единственный человек, на которого можно рассчитывать — это я сама. Никакой манны небесной или легкого пути. Золушка — всего лишь добрая сказка.

— А я горничная.

Я кивнула самой себе. Собрав мокрые волосы в конский хвост, решила, что высушу их, когда вернусь домой.

И даже не потрудившись вытереться, вернулась в спальню. Схватила платье, надела его и закатала рукава. Проверила на телефоне время. Без четверти час ночи. Уже наступила суббота. Значит, сделаю уборку и вернусь домой. Если не пылесосить и постараться вести себя тихо, не побеспокою мужчин. К тому же они заняты другим делом.

Подняв брошенное полотенце, я направилась в прачечную. Синяя корзина была заполнена носками, нижним бельем, футболками и несколькими полотенцами. Я рассортировала белое и цветное и загрузила первую партию стирать, в красную корзину отложила вещи для химчистки. Сейчас меня очень радовало, что здесь установлена одна из этих бесшумных машин.

Прежде чем приступить к работе, я покрутила шеей влево-вправо, глубоко вздохнула и натянула резиновые перчатки. Если повезет, я закончу еще до того, как они проснутся утром.

— Мистер Окно… мы снова встретились, — улыбнулась я про себя, глядя на огромное окно с видом на Бостон.

Уэсли

— Уэс! — проворчал Макс, когда зазвонил будильник на моем телефоне, и откатился в сторону, но я слишком устал, чтобы вставать. — Отключи, пока я не выбросил его в чертово окно!

Иногда он вел себя как настоящий придурок. Закатив глаза, я сел, потер лицо и потянулся к мобильнику.

Десять минут седьмого утра.

От одной мысли о походе на рынок этим утром почувствовал себя утомленным, но все равно встал и потянулся.

— Что ты хочешь на завтрак? — спросил я, зная, что после моего ухода он не задержится в постели надолго. Макс вовсе не ранняя пташка, но уж если встал, то нет никакой надежды, что он снова заснет. Прошло четыре года и пора бы уже привыкнуть.

— Что угодно.

Макс лежал на животе, и простынь едва прикрывала его задницу.

— Ризотто с пореем, грибами шиитаке и трюфелями подойдет? — поинтересовался я, потянувшись к джинсам.

Он перевернулся и открыл один глаз, чтобы убедиться, что я говорю серьезно. Когда в прошлый раз он сказал «что угодно», я приготовил именно это блюдо, и Максу пришлось заставить себя съесть его ради меня.

— Если подумать, то яичница с беконом вполне подойдет. — Он зевнул.

Кивнув, я открыл дверь, сразу вспоминая, почему она закрыта. И тут же обнаружил стопку футболок, полотенец, носков и нижнего белья, аккуратно сложенную у моих ног. Сверху лежала записка.

— Твоя невеста уже встала, — сообщил я и Макс застонал, судя по всему, вспомнив о неожиданном предложении, которое сделал вчера вечером.

— Ты имеешь в виду нашу домашнюю Любопытную Варвару, — проворчал он. А начав вставать с кровати, поморщился и схватился за спину. Я с гордостью усмехнулся. — Заткнись.

— Я ничего не говорил, — пожал я плечами.

Натянув боксеры, он, наконец, заметил сложенное белье. Я позволил ему забрать послание.

Извини, я не убрала твою комнату. В следующий раз уделю ей вдвое больше времени.

Помолчав, я снова взглянул на часы. А потом, перешагнув через постиранные вещи, оглядел пентхаус. Все вокруг сияло безупречной чистотой.

— Она приготовила завтрак?

Макс подошел ко мне вплотную и кивнул в сторону кухни, где стояли два подноса. Тарелки были завернуты в пластиковую пленку, а сверху лежала еще одна записка.

— Сейчас шесть утра. Когда, черт возьми, она это сделала? — воскликнул я, спускаясь по лестнице.

Почти сразу увидел, что комната, в которой должна была спать Джейн, пуста. Судя по температуре тарелки с омлетом, клубничными панкейками, беконом и тостами, она ушла всего несколько минут назад. На этот раз записку прочел я.

Понимаю, что эта еда, скорее всего, не соответствует уровню великого Уэсли Улера, но я приготовила завтрак, во-первых, чтобы извиниться за прошлую ночь (снова), а во-вторых, потому что не хотела, чтобы в раковине оставалось много посуды.

Хоть и пыталась писать мелко, но ей все равно пришлось использовать обратную сторону стикера.

Максвелл внимательно разглядывал свою тарелку.

— Если эта штука с прислугой не сработает, ей стоит попробовать сделать карьеру в сфере краж со взломом, — заявил он.

Я понял, что имелось в виду. Как мы могли проспать все это время? Усевшись на табурет, Макс откинул пластиковую пленку, чтобы попробовать.

— Ну?

— Слишком много соли, — ответил он, продолжая жевать.

Я потянулся за вилкой и, отрезав кусочек панкейка и зачерпнув им омлет, откусил. И тут же ухмыльнулся. Солгал, засранец. Джейн готовила хорошо. Не лучше меня, но хорошо. Макс просто не хотел в этом признаваться.

— Ты прав, слишком много соли, — поддержал я его ложь.

— Полагаю, это означает, что она отвергает мое предложение? — спросил Макс, не прекращая есть.

— Ты огорчен?

Он посмотрел на меня и, к счастью, был спасен, когда зазвонил мой телефон.

— Что? — ответил я.

— Шеф, у нас только два трюфеля…

— Два? Я просил две дюжины!

— Ну…

— Я буду через двадцать минут. — Повесив трубку, я откусил еще кусочек, прежде чем встать. — Мне нужно идти.

Макс просто кивнул, а