обнял его, тут из-за стола поднялась Кристина и также бросилась на ребят с объятиями, а затем и Ника с Цирой. Я сидела на своем месте, любуясь этой картиной. Цира взглянула на меня и протянула руку, чтобы я вступила в эти истинные дружеские узы. То же самое проделали и другие и я вместе с ними окунулась в это море тепла, любви и дружбы.

Весь день я пробыла в лаборатории. Мы подробно репетировали проникновение в здание, кто за кем зайдет в это царство лжи, как мы будем действовать. Ладо понарошку начал репетировать то, как он выйдет на площадь.

– Ладо, Ладо, тебе колпака не хватает, – сказала Цира и все залились смехом.

– Это не проблема, колпак сейчас будет! – он устремился к полке с бумажными листами, чертежами, тетрадками. – Так, что из этого можно использовать, сейчас посмотрим…

Пока Ладо решал из какой тетрадки вырвать лист, мне пришла в голову идея поздравить его, когда часы пробьют 00:00. Я тихо шепнула об этом Цире, она одобрительно кивнула и передала мою мысль остальным. Ребята воодушевленно согласились.

Ладо вернулся к нам с уже готовым бумажным конусом и продолжил свою шуточную репетицию.

Я его перебила:

– Ребят, мне нужно уходить, Цира меня проводит, – заявила я присутствующим. Естественно, никуда уходить я не собиралась, но нужна была причина, чтобы выйти за тортом.

– Я думал, что сегодня ты останешься с нами, – удрученно сказал Ладо, – ну ладно, аккуратно там, девчонки. И Анна, не опаздывай завтра, с утра ты должна быть здесь.

Я попрощалась со всеми ребятами и мы с Цирой тронулись в магазин на поиски торта. Конечно, найти его было не большой проблемой, в наше время их все еще пекли, просто покупали торты как что-то обыденное, не придавая никакого значения.

– Слушай, было бы здорово, если бы у нас были и свечи, – сказала мне Цира, когда мы уже сделали покупки. Мы взяли шампанское и торт, при чем купили их по отдельности, чтобы продавцы ничего не заподозрили. Хотя как они могли что-то заподозрить, если ничего не знали. Но страх все же жил в нас.

– Давай сильно скрутим бумагу, сделаем жгут и подожжем его? – предложила я. – Будет одна большая свечка.

– Не самый идеальный вариант, но лучше, чем ничего.

Оставалось пять минут до дня рождения Ладо, подойдя к дому, в котором находилась лаборатория, я позвонила Амирану, с просьбой вынести нам листок бумаги и спички, что он и сделал.

– Ну вы, девчонки, молодцы! А зачем вам бумага?

– Сейчас увидишь! – я принялась делать жгут, крепкий-крепкий, чтобы он хорошо горел. – Когда будет 23:59 зажигаем свечу и спускаемся, – я вставила жгут в торт и мы стали ждать, когда наступит время.

На электронных часах появилась долгожданная цифра, Цира быстро спустилась вниз, чтобы выключить свет, затем мы с Амираном подожгли бумагу и последовали за ней в лабораторию. Мы не знали слова тех песен, что пели именинникам на видеозаписях. Но все ребята, пусть и не синхронно, прокричали: «Ладо, с днем рождения!».

– Давай, задувай! – крикнул Амиран.

Если бы изумление нашего именинника было так легко передать, я бы в подробностях о нем рассказала вам, дорогие читатели. Однако, всякий тот, кто поздравлял своего друга, неожиданно для него, знает и помнит это выражение приятного удивления.

– Ну вы даете, ребята. Спасибо! – он все еще не мог поверить. И ведь раньше в этом не было ничего удивительного, но представьте, каково было Ладо сейчас, в 2166 году, когда подобные поздравления в день рождения просто истребили.

Шампанское было разлито по кружкам, другой посуды здесь не было. Оно приятно шипело, так и маня в свое логово легкой туманности. Мы пытались поздравить Ладо, это было затруднительно, учитывая, что мы никогда не делали ничего подобного. Но шампанское постепенно брало свое, словно освобождая нас из клетки, и мы уже не стеснялись высказывать то, что было на душе. Затем полились танцы, песни. Приятный хмель окутал абсолютно каждого и мы чувствовали себя свободными, настоящими, будто бы и не было всей лжи и тисков, которые ждали нас вне этой маленькой лаборатории.

Я и вправду должна была пойти домой, чтобы увидеть родных, может быть в последний раз. Амиран, заботу проводить меня, вновь взял на себя. И вот, мы шли, по окутанной ночью, дороге. Во мраке светили лишь луна, фонари и его глаза. Он остановился, томно посмотрел на меня и взгляд этот, словно горячая лава, стал разливаться по мне. Одновременно приятно и страшно было тонуть в них. Амиран приблизился, не отводя глаз, аккуратно убрал прядь моих волос, а затем медленно и нежно прикоснулся теплыми губами к моим. И стих ветер, что бросал в лицо колючие снежинки, застыл суровый январский мороз, замер звук проезжающих машин, вокруг остановилось абсолютно все. Лишь двое молодых, безумных глупцов оставались в этом сумраке подвижными.

Отступив он заговорил:

– Прости… Просто, если бы я не знал, что завтра могу умереть, я бы не был таким решительным, а все ещё метался бы в своих колебаниях, – произнес он, – Наверное человеку именно это и нужно. Осознание, что скоро его может и не быть, чтобы он перестал бояться делать то, чего ему по-настоящему хочется.

Глава восьмая

Не помню, сколько времени было на часах, однако ночь была в самом разгаре, когда раздался телефонный звонок от Амирана. Чуткий сон позволил мне сразу же очнуться. Я успела только произнести «Алло!», он стал в спешке говорить:

– Анна, это срочно, у нас проблемы! Я стою возле твоего дома, нужно идти в лабораторию!

Чего это он так волнуется, что происходит. Я была в полнейшем недоумении.

– В чем дело? Что-то случилось? – спросила я.

– Случилось. Я жду тебя на улице!

По мне пробежался холодок, но я постаралась отогнать плохие мысли. Одевшись в считанные минуты, я разбудила маму своими сборами. Она, вся сонная, в халате, вышла из своей комнаты. Взгляд у нее был не одобрительный.

– Ты куда собралась в такое время?

– Мам, прости, это срочно, объясню все потом.

Она даже не успела слово вставить, как я выбежала на улицу, закрыв за собой дверь. Черт, как же она меня, наверное, ругала в тот момент. Мне бы хотелось рассказать ей все, успокоить, но в этом не было смысла, мама все равно не поймет. Отец бы понял, но она – нет.

В сумерках я заметила высокий силуэт Амирана, он ждал меня недалеко от подъезда. Впопыхах я бросилась к нему:

– Что случилось?