– Большие проблемы. С компьютера Ладо исчезли все записи, а без них план провалится.

– Что значит исчезли записи?

– Если бы я знал, Анна. Мы заснули, все, кроме Ладо, он решил все перепроверить. Вскоре разбудил меня и сказал, что видеозаписи пропали.

Я все равно не ощущала внутри никакой паники, записи можно найти, они не могли взять и испариться. Мы добрались до лаборатории быстрыми темпами, времени оставалось мало, проблему нужно было решать как можно скорее. Когда мы спустились, передо мною открылась непривычная картина; никто не улыбался, все пребывали в напряжении, лица были окутаны отчаянием, ребята даже не переговаривались, лишь усердно рылись в стоявших в лаборатории компьютерах.

– Ну, что там у вас? Новости есть какие-то? – прервал безмолвие Амиран.

– Пока никаких, вообще не находит ничего подобного. Ты же помнишь с каким трудом мы добыли те видеозаписи, тогда нам просто повезло. Сейчас их словно удалили, на просторах интернета ничего нет, – ответила Цира. Я впервые видела её в таком состоянии: на хмуром лбу прорисовались линии, поджатые губы слегка дрожали, словно она вот-вот заплачет.

– Но не могли ведь они пропасть. Поищите в интернете с разных браузеров, – парировал Амиран, явно озадаченный происходящим.

– Мы с уже пытались, записей нигде нет, – сказал Ника.

Ладо в это время не произносил ни слова, он усердно копался в компьютере, никого не замечая вокруг, а на зовы Амирана вовсе не откликался. Но вдруг он резко заговорил, вот только не с нами, а с самим собой:

– Вот черт! Только не это! – Ладо схватился за голову и взглянул на нас.

– В чем дело? – спросил Амиран.

– Они нашли нас.

Сердце бешено забилось, живот начало скручивать от волнения, мы испуганно переглядывались. Первая подала голос Кристина:

– То есть…как это… н-нашли? – от страха она стала заикаться и говорила очень тихо.

– Записи действительно удалили. Мы ведь нашли их в «глубоком интернете» и не знаем кто их залил туда. Но факт в том, что их удалили, а вместе с тем и обнаружили последнее скачивание, а вернее ID компьютера, с которого оно было произведено. Они сумели забраться в систему нашего компьютера и все удалили. Ребят, я знаю, насколько наше положение ужасно, но сейчас не время задавать вопросы. Думаю, что они будут здесь с минуты на минуту. Нужно сматываться как можно скорее.

Вопросов больше никто не задавал мы бросились собирать вещи, все что могли.

– Не нужно брать все вещи, только униформу и оружие, остальное следует сжечь, – крикнул Ладо. Сжечь? Все? Здесь уйма ценных вещей. А как же карты, фотографии, расписанные планы? – Слушайте, вычислили ID и скорее всего уже в пути. Все собрать мы не успеем, поэтому берем самое важное.

Мы собрались за пару минут, взяв то необходимое, о чем говорил Ладо –униформы и оружие. Амиран вытащил из-под раковины канистру с бензином, не знаю, зачем они ее там хранили, скорее всего предполагали, что может случиться что-то подобное. Амиран беспощадно облил все лабораторию веществом, зажег спичку и, без колебаний, отправил все годы работы в огненное, горячее пламя. Я не могла сдвинуться с места, тянуло на слезы. Да, я пришла к ребятам лишь пару дней назад, но казалось, что на протяжении всей жизни моя душа обитала здесь, с этими людьми в этом крохотном пространстве. Мы стали лезть вверх по лестнице как можно быстрее. От огня становилось жарко, а от дыма слезились глаза.

– Тянуть нельзя, надо уходить. Но не всем вместе, это будет подозрительно, –сказал Амиран, когда мы выбрались наружу. – Давайте по двое. Анна, ты идешь со мной, мы пойдем последними. Кристина и Ника, вы вместе, ну и Ладо с Цирой. Выходим поочередно. Встретимся в парке возле моего дома.

Ребята стали уходить. Само здание еще не горело, однако дым уже оккупировал всю округу. Большой, черный его сгусток летел прямо в небо. Погода была пакостная, жуткий ветер сопровождался мелким зимним дождем. Я и мой спутник отошли к детской площадке, что была неподалеку.

– Очень страшно не знать, что будет дальше… – заговорил Амиран.

– Да… А что делать с видеозаписями?

– Если бы я знал, Анна.

– Мы никак не сможем их восстановить?

– Думаю, что нет, ребята бы могли это сделать, но раз они не нашли записи, значит… – Амиран резко замолчал и притянул меня к себе, крепко обняв. Действие было, крайне, странным в такой ситуации, сейчас не время для нежностей. Он шепнул:

– Ш-ш-ш. Они здесь.

По телу побежали мурашки, где-то сзади я услышала шаги, множество шагов. Вмиг они стихли, и я почувствовала на спине пристальный взгляд. Мне стало страшно. Очень. Амиран поднял глаза на людей сзади, я же – не смела обернуться.

– Что-то случилось? – радушно спросил он.

– Вы не видели здесь никого? – раздался низкий мужской голос.

– Нет, мы просто гуляем.

Все же внутренний голос подсказывал мне, что лучше бы развернуться. Обернувшись, я разглядела человек десять, окруживших заброшенную больницу. Все они были одеты в черное, на них были плотные маски, в которых виднелись лишь глаза. Словно стая ворон, зловещих и мрачных, облегли они место, в котором готовилось нападение на них самих. Один из солдат внимательно глядел на меня, я уже видела эти глаза, но не могла понять откуда я их знаю. Амиран приобнял меня и медленно стал уводить от устрашающих ребят, но тот взгляд все продолжал следить за мной. Только спустя время я поняла, кто это был. Бадри, мой одноклассник… Солдаты стали пробовать проникнуть в здание, но пламя уже полностью забрало его в свои владения. Мы удалялись, а жар, исходящий из сгоревших окон, отдавался по нашим спинам. Позади осталось уйма работы и проведенных вместе лет. Меня не было все эти годы, но силу утраты я чувствовала сполна.

Шли мы молча, пока пылающее здание и солдаты не оказались совсем далеко от нас.

– Надо вызвать такси, – прервал тишину Амиран.

– Такси? А нам далеко идти?

– Далековато отсюда, лучше поехать.

Начался дождь, но вызванная машина уже остановилась перед нами. Двери открылись, приглашая нас внутрь. Можно сказать, что в пространстве железной кареты мы были одни, ведь современные машины работали без водителей. Тем не менее, наедине я и Амиран все равно не остались, этот механический монстр повсюду был снабжен микрофонами и камерами. Свободно существовали лишь наши мысли. Амиран держал меня за руку и мы стремительно