Чиновничество возглавлял визирь, которому подчинялся ряд диванов. Наршахи насчитывает в Бухаре десять диванов, все из которых располагались близ цитадели, резиденции правителя. Один диван исполнял функции казначейства, или налогового ведомства, чья значимость очевидна. Другой диван, возможно, лучше всего описать как ведомство архивов и документов, а третий занимался военными делами. Почтовый диван не только доставлял корреспонденцию, но также являлся центром по сбору информации и разведданных. Диван личной собственности правителя мог находиться под руководством вакила, так как большая часть состояния правителя – это земля. Другой диван исполнял полицейские функции и следил за внутренним порядком, таким как контроль мер и весов и т. п. Некоторое время, по всей видимости, существовал важный диван религиозных пожертвований, или вакуфов, ведомство, которое в некоторых современных исламских государствах и по сей день имеет большое значение (такое ведомство несет ответственность за религиозные пожертвования, вакуфы, которые аналогичны общественным трастам, где доверенным лицом выступает отдельная мечеть – бенефициар вакуфа или, как правило, все общество в целом; примерами вакуфов являются участки земли, рынок, больница или любое другое здание, которое может служить на благо общества. – Пер.). Диван правосудия был правительством внутри правительства, поскольку религиозные лидеры время от времени защищали отдельных граждан против государства на судебных процессах, которые всегда рассматривались на религиозных судах исламскими судьями, называемыми по-арабски кади.

Автор сборника биографий, аль-Самани, передает нам, что главный религиозный руководитель при дворе Исмаила носил титул аль-устадх, «владыка», и его влияние распространялось далеко за пределы религии. Именно религиозные лидеры народа взяли на себя инициативу пригласить Исмаила в Бухару, а некоторое время спустя, после падения Саманидов, религиозные руководители ханафитского мазхаба (одна из четырех правовых школ в суннитском исламе; самая распространенная среди всех исламских правовых школ. – Пер.) из рода Бурхан, так называемые садры, осуществляли в Бухаре политическую власть наряду с духовной. Влияние, которым обладали религиозные руководители Бухары, можно сравнить с тем, которым пользуются их аналоги, муджтахиды (богословы и кади, достигшие наивысшей степени знания мусульманского права и получившие от государства и мусульманской церкви право самостоятельно формулировать новые нормы на основе Корана и Сунны с помощью рациональных логических приемов. – Пер.) в современном шиитском Иране.

Набожность Исмаила и поддержка, которую он оказывал богословам, способствовали установлению прочных связей между саманидскими правителями и их подданными. В некоторой степени это объясняет восхваление и высокое уважение династии, выказываемые персидскими писателями, историками или поэтами. Конечно, следует упомянуть, что большинство авторов средневекового периода ислама являлись не только поэтами, но и религиозными судьями или руководителями, следовательно, в каком-то смысле естественными сторонниками Саманидов. В нескольких книгах некоему Хвайе Имаму Абу Хафсу, умершему примерно в 877 г., приписывается упрочение главенства ханафитской правовой школы в Бухаре и привлечение в город выдающихся исламских законоведов. При Саманидах роль Бухары как центра ханафитского права, возможно берет свое начало от деяний Абу Хафса.

Установленный в столичной Бухаре порядок послужил образцом для провинциальных центров, и мы находим схожее, хоть и меньшего масштаба, развитие за пределами царского двора. Поскольку Саманиды представляли консервативные традиции аристократии и существующее положение дел как противоположность так называемому революционному правлению Саффаридов, провинциальное правление не подвергалось реконструкции или централизации. Власть местных правителей поддерживалась в пределах империи Саманидов, если это можно так назвать. В персидской географии X в., названной «Страны света», правители отдельных частей саманидских владений назывались маркграфы, или «владетели пограничья» (со времен Римской империи полководцы, назначенные для поддержания защиты одной из пограничных провинций; военачальник и губернатор области на границе контролируемых территорий. – Пер.).

Таким образом, построенное Исмаилом государство ни в коем случае не являлось централизованным, так как местные правители прекрасно уживались с присланными Бухарой наместниками, а поскольку интересы класса дехкан не только не ущемлялись, а скорее поощрялись, они поддерживали Саманидов, и царство просуществовало более ста лет.

Сам Исмаил не пренебрегал приобретениями земель для своего рода, и Наршахи повествует, как эмир купил обширные земли у наследника Бухар-худа и присоединил их к своим владениям. Он также приобрел поместье на равнине близ цитадели Бухары под названием Джуи-Муллиан, описываемое поэтами как частичка рая. Здесь Исмаил построил усадьбы и разбил сады; он раздавал части этих обширных владений как своим фаворитам, так и членам рода. Дарение земли было, пожалуй, ранним примером феодальной системы предоставления земельных наделов за военную службу, что носило название икта и стало столь распространенным при более поздних Сельджуках. Небезынтересно отметить, что некоторые земли в Бухаре оставались во владении наследников Саманидов практически до наших дней.

Может представлять интерес и сообщение Наршахи о смерти Исмаила. Он утверждает, что болезнь эмира усугубила сырость. «Эмир Исмаил заболел и некоторое время был болен; сырость была главной причиной этой болезни. Врачи сказали, что воздух Джуи-Муллиан неблагоприятен для его здоровья, и его перевезли в селение Зарман, которое составляло его соб ственность, и сказали, что там воздух для него лучше. Эмир сам любил это селение и часто ездил туда на охоту; там же он разбил сад. Несколько времени эмир был там болен и наконец умер; он находился в том же саду под большими деревьями с белыми цветами. Исмаил умер 15-го числа месяца сафара (ноября) 295 (907) года. Двадцать лет он был эмиром Хорасана, а царствование его продолжалось 30 лет. Бог да будет милостив к нему за то, что в дни его царствования Бухара сделалась столицей. (После него) все эмиры династии Саманидов жили в Бухаре, и ни один из эмиров Хорасана прежде него (Исмаила) не устраивал в Бухаре свою резиденцию. Он считал пребывание в Бухаре счастливым для себя. Его душа не находила успокоения ни в одной области, кроме Бухары; где бы он ни был, он говорил: «Мой город (то есть Бухара) находится в таком-то положении. После его смерти взошел на престол его сын, а его (Исмаила) прозвали Эмир Мазы (покойный эмир)» (пер. с персидского Н. Лыкошина, под ред. В. В. Бартольда).

После кончины Исмаила на престол взошел его сын Ахмед, названный так по древней индоевропейской традиции в честь деда. Ко времени смерти отца он, по-видимому, занимал пост наместника Хорасана. Первым делом Ахмед отправился в Самарканд, где арестовал своего дядю Исхака – возможно, старейшего из живых известных Саманидов. Исхака отправили в Бухару, где заключили в тюрьму, так что руководство родом перешло в руки Ахмеда. Затем Ахмед завоевал провинцию Систан, которую халиф даровал его отцу и при воцарении Ахмеда подтвердил это снова. Провинция в то время находилась в руках последователей Якуба ибн Лейса, и лишь после многочисленных сражений и нескольких мятежей Систан признал верховную власть Саманидов.