— Слава, это спорная история, подтверждений так и не было найдено. Давайте-ка не о людях. Марк, а что скажешь про цикад?

— Есть заблуждение, что цикады проводят в анабиозе всю жизнь, чтобы потом на месяц вылезти из земли, размножиться и умереть.

— Как и мы, — фыркнул Билан.

Марк терпеливо продолжал:

— Цикады не впадают в анабиоз. Они медленно растут, до тринадцати — семнадцати лет в зависимости от вида. В позапрошлом году как раз в США произошло нашествие миллиарда цикад из-за одновременного конца цикла. Красиво было, — он улыбнулся Геннадию Ильичу, который и показал ему то самое видео.

Тот кивнул:

— Хорошо. Вопросы Марку?

Слава потянула руку:

— Если этих цикад так много, почему мы их не едим?

В классе послышался смех, а Слава нахмурилась:

— Это источник белка. Надо отказываться от трупоедения.

Геннадий Ильич чуть поморщился:

— Вообще-то цикады не просто так умирают. Их мертвые тела обогащают биоценоз. К тому же они так редко появляются на свет именно для того, чтобы их не сожрали, — например, ты, Слава.

Слава откинула длинные черные волосы назад — это значило, что разговор окончен. Марк уселся на место. Соня так и смотрела в окно: в ее тетради по алгебре было пусто.

2 дня после

Толбоев спросил вдруг:

— А ваша школа — она вообще хорошая?

— Конечно, — Марк заранее обиделся. — В нашем районе одна из лучших. По нашему профилю по крайней мере.

— А что у вас по криминалу?

— Какому еще криминалу? — возмутился папа.

— Наркотики? Воровство? Драки?

Марк опустил голову ниже.

38 дней до

Соня не пошла обедать, осталась на перерыв в библиотеке дописывать эссе по обществознанию. В столовой к ним с Алексом вдруг подошел Антон с подносом и замер над столом. «Цезарь» здесь плохой, надо было предупредить, подумал Марк. Однажды он увидел, как в столовой по стене ползет таракан, и после этого еду брал только из дома.

Антон стоял слишком близко, нависая, — так же, как и с Еленой сегодня. Марк чуть отодвинулся.

— Тебе привет передают, — кивнул Антон Алексу.

— Кто?

— Пьер.

Марк почувствовал, как Алекс напрягся, хоть и не подавал виду.

— А сам он не может?

— Говорит, не удалось. Попросил сказать, что соскучился, — Антон опустил поднос на стол и вглядывался в Алекса, будто пытаясь в чем-то разобраться. Кивнул Марку: — Ты, кстати, хорошо рассказываешь. Я не в теме, но тебя интересно слушать. Как подкаст.

Марк не знал, что сказать на эту внезапную похвалу. Поблагодарить и задеть этим Алекса? Промолчать и задеть Антона? От дипломатических терзаний его спас Другой.

— Марку только слово дай, он сразу начнет. У него дома целая коллекция. Во-во, сейчас начнет затирать про Рокфеллера. Идеальный маньяк с нетфликса, знаешь.

Марк разозлился:

— Сам ты маньяк. А ты, Антон, должен уважать Геннадия Ильича, он наш классный руководитель. А ты здесь новенький.

Антон помрачнел и поднял поднос:

— А ты мне не отец, чтобы указывать.

Другой тронул его за локоть и показал на Билана, который занял стол за колонной, откуда можно было видеть всю столовую, при этом оставаясь скрытым от чужих глаз.

— Пойдем к нам?

Они наконец ушли. Алекс сломал зубочистку:

— Говноед.

Марк вспомнил:

— Так что там с Пьером?

Алекс глянул в телефон, отставил поднос и вдруг сказал:

— Слушай, я отойду.

Марк остался сидеть за столом один.

После перерыва к ним снова заявилась Елена. Сегодня она заменяла историка, которого забрали на проверку работ.

Обвела взглядом класс, как будто замерла на Антоне и вздохнула:

— Давайте посмотрим результаты тестирования. У нас новый ученик, есть что обсудить.

— Меня обсуждать не надо, — резко выдал Антон.

— А это уже мне решать, — осадила его Елена.

Тут в класс вошел Геннадий Ильич и заговорил быстро-быстро, как и всегда, когда ему приходилось решать классные вопросы, будто так он пытался проскочить нелюбимую тему и перейти к тому единственному, что его действительно интересовало, — биологии.

— Так, ребята, произошел один инцидент. Крайне неприятный инцидент, и мы точно знаем, что в нем замешан кто-то из вашего класса. Сейчас мы даем возможность повиниться тому, кто это сделал. Все останется между нами. Нам неприятности не нужны.

Молчание. Геннадий Ильич вдруг стукнул кулаком по столу, а Елена вздрогнула.

— Вот, значит как? Не хотите по-хорошему, давайте так. Выворачивайте карманы и показывайте сумки.

— Вы не имеете права нас обыскивать! Тут вообще-то не все совершеннолетние, — Соня скрестила руки. — Я, например. Слава. Огневы. Катя вон.

— Хотите, чтобы вас полиция обыскивала?

— А вы хотите? — выкрикнул Билан.

— Да что случилось-то? — спросил Другой.

Геннадий Ильич подскочил к первой парте:

— Арбенин, подай пример!

Марк потянулся к рюкзаку. Соня прошипела:

— Только попробуй.

Слава подняла телефон, записывая видео:

— Геннадий Ильич, поработайте на камеру. Для папы.

Тот отшатнулся:

— Я-то думал, вы нормальные ребята, а вы…

— Геннадий Ильич, уходите, — вдруг сказала Елена. — Я ошиблась. Ничего не случилось. Мне показалось. Все в порядке.

Тот покачал головой. Елена повторила с нажимом:

— Все в порядке.

Он вышел, хлопнув дверью, а Марку захотелось побежать за ним и объяснить, что все не так, что они и правда хорошие.

После урока Елена сразу же выскочила прочь, а вот Алекс нарочито медленно собирал вещи.

Марк хотел спросить его, но не мог. Он повернулся к Соне:

— Ты домой?

Она раздраженно тряхнула головой, так что из волос выскочила заколка.

— Ты чего такая? — он наклонился и протянул ей стрекозу.

Соня не взяла:

— А ты! Почему ты такая тряпка? А если б он сказал меня обыскать, ты бы тоже согласился?

Марк вдруг представил себе сценой из кино, как рука касается Сони, оглаживает ее грудь, ныряет под юбку, снова вспомнил утро и покраснел.

— Это полицейское государство! Но уж от нашего я такого не ждала! Даже ничего не объяснили, — она все еще кипятилась, и, как это всегда и было с Соней, если она могла на кого-то злиться, этим кем-то оказывался Марк.

— Я, кажется, знаю, в чем дело, — сказал он, прежде чем успел подумать.

— В чем?

— Елена