любом сне укажет тебе путь ко мне. А в качестве аванса презентую тебе способность перемещать предметы между явью и навью, как у твоего служки, что дрожит как осиновый лист на том берегу. Марфа такого не умела. Так что, приходи, буду рада тебя видеть.

Тут Мара хлопнула в ладоши и мост перед Ульяной растаял, словно его и не было никогда, и сама Мара тоже исчезла. Я решила не мешкать и поспешила вернуться на другую сторону своего моста, пока и он не исчез.

— Ох, Хозяюшка, страх-то какой! Я прямо в себя прийти не могу, — схватившись за голову, заикаясь проговорил мой помощник.

— Все закончилось, Мирон, возвращаемся.

Я подошла к Ульяне и взяла ее за руку. Девочка как будто очнулась ото сна, оставила свои камушки и протянула мне свою тоненькую ручонку. В ее больших зеленых глазах было абсолютное понимание происходящего. Бедный ребенок — я только что решила ее судьбу. Теперь она станет ведьмой и это совершенно точно. Не сможет Руфина ничего изменить, но у нее есть несколько лет, может она и придумает чего. Дальнейших приключений не последовало, и мы благополучно вернулись в явь, мы с Мироном к себе, а Ульяна очнулась в больнице — в этом я была уверена.

— Мирон, где мой телефон? — спросила я.

Но Мирона нигде не было, я только услышала грохот посуды с кухни. Он прибежал, чуть не споткнулся в дверях спальни, неся в своих лапках драгоценный напиток для меня.

— Мирон, телефон мой не видел? Не могу найти, — повторила я свой вопрос, принимая чашку с напитком.

— Сейчас найду, я его видел на кухне.

И снова умчался. Его тревожность немного насторожила меня, неужели он так испугался богиню смерти? Через минуту он уже протягивал мне смартфон.

— Мирон, что случилось?

— Ой, Хозяюшка, никак не могу отойти от этого ужаса. Как ты только с ней общалась? Я думал, что она нас укокошит прямо там.

— С чего бы ей нас укокошивать?

— Так кто ж ее знает, это ж богиня смерти! С ней лучше не встречаться до поры до времени.

— Она же сказала, что нас не тронет.

— А если обманет?

— Мирон, у тебя паранойя, — набирая номер Верховной ведьмы, сказала я.

Трубку сняли с первого же гудка:

— Слушаю, — услышала я знакомый низкий с хрипотцой голос.

— Руфина Львовна, нам бы встретится. И не у вас, а то я в ваш офис уже как на работу хожу, — безапелляционно произнесла я.

— Хорошо. Я скину тебе адрес на телефон, там нас никто не побеспокоит. Буду через пятнадцать минут.

Телефон пропищал полученной смс. Надо же, они с Аркадием Львовичем любят одни заведения, увидев адрес кафе, где я встречалась с коллекционером.

— Мирон, ты давай, приходи в себя, я скоро буду, — постаралась я успокоить его, выдав большую шоколадку.

Войдя в кафе, хостес сказал, что меня уже ожидают и проводил меня в отдельный кабинет, скрытый от посторонних глаз. Как быстро Верховная ведьма оказалась на месте — от ее офиса до этого места не менее двадцати минут езды без пробок, а дороги сегодня загружены. Телепортируется она что ли?

Руфина Львовна выглядела, как обычно, со всей присущей ей строгостью во внешнем виде. Вот как ей удается всегда выглядеть с иголочки? И это в ее-то возрасте! Я в свои двадцать восемь выгляжу как лахудра — причесаться толком не успеваю, а тут все при полном параде, даже завидую.

— Докладывай, — коротко бросила ведьма.

— Вежливость, я смотрю, не ваш конек, Руфина Львовна, — съязвила я, усаживаясь напротив нее.

— А ты не туда смотришь. Что по нашему делу?

— Девочка вышла из комы, долг закрыт, и я требую подтверждения.

Руфина Львовна достала из дизайнерской сумочки смартфон и набрала чей-то номер. Она долго слушала, потом просто отключилась и уставилась на меня своим ледяным взглядом.

— Я хочу знать подробности, — произнесла она после продолжительной паузы.

— Я расскажу вам подробности, но сначала хочу, чтобы вы закрыли мой долг, ведь Ульяна в сознании. Я права?

— Да, она в сознании, но что-то не дает мне покоя.

— Я жду, Руфина Львовна, постукивая ноготочком по столу, потребовала я.

— Ладно, черт с тобой. Долг закрыт полностью, претензий не имею.

— Так-то лучше, — выдохнула я.

— Если что не так, я с тебя с живой шкуру спущу, — прорычала ведьма сквозь зубы.

— Не спустите, Руфина Львовна, ой, не спустите.

— Говори, что пошло не так, я ведь чувствую, что не так все просто было.

— Вы правы, как всегда. Пришла я за Ульяной, а наткнулась на одну очень неприятную особу, и пришлось мне делать выбор, который должны были сделать вы.

— Мара?

— Вы очень проницательны. Если вы знали все с самого начала, почему мне всего не сказали?

— Ты бы не пошла.

— Откуда вы знаете? Не нужно всех судить по себе. Если бы вы были до конца со мной откровенны, мы бы смогли какую-нибудь стратегию разработать, ведь я все-равно у вас на крючке была.

— Какая стратегия с богиней смерти! Что ты понимаешь, девчонка!

— Сегодня побольше, чем вчера.

— Что у тебя Мара потребовала?

— Она не требовала, она условие поставила.

— Выполнимое хоть?

— Вполне. Она отдала мне вашу внучку с условием, что как только ей шестнадцать лет исполнится, вы ее на службу Маре поставите.

— Что?! И ты согласилась?

Ведьме стало нехорошо, она дрожащими руками налила себе коньяка и залпом осушила бокал. Я первый раз видела, чтобы она теряла самообладание. Но длилось это недолго — коньяк быстро привел ее в чувство, взгляд прояснился и стал еще колючее. Она налила еще коньяка себе и в мой бокал.

— Давай дальше.

— А дальше я бы вас хотела послушать — Аркадий Львович говорил, что потомков у вас не осталось. Сын Ольги Воротниковой умер при рождении, а у ее сестер детей не было, — констатировала я, сделав приличный глоток для смелости.

— Аркашка не знает ничего.

— Расскажете?

Ведьма позвала официанта и велела принести еще бутылку коньяка, достала сигареты и закурила, предложив мне. Официант оказался на редкость расторопным и перед нами предстала новая бутылка отличного выдержанного напитка. Ведьма продолжила свой рассказ:

— Роды у Ольги сложные были — возраст знаешь ли. Это не шутка — первенца в сорок с лишним рожать. Но вместе с ней рожала еще одна дурочка, у той уже четверо было, за пятым пришла, но тоже что-то пошло не так — умер у нее ребеночек. Я ведь за Ольгой все это время приглядывала. Понимала, что это последняя ниточка нашего рода, ну не