— Да, господин Табрай в свое время пролил много крови наших солдат и офицеров.

— Это было давно. Очень много бывших полевых командиров, воевавших против нас в восьмидесятые годы, сейчас на нашей стороне. Теперь они понимают ошибочность того противостояния.

— Лучше бы они еще в те времена поняли, что мы не враги им. Но что было, то было. Так, значит, Козырев будет здесь завтра, около полудня?

— Да.

— Надо позвонить Файдару, сказать, чтобы подъехал, и приготовиться к встрече гостя.

Дугани отмахнулся.

— Нечего готовиться. Хлеб есть, водка тоже, тушенка, зелень. Что нам еще надо?

— А если Хазани не пьет?

— Ага! Точно так же, как и мы с тобой. Несмотря на то что являемся правоверными. Да простит нас Всевышний.

— Не простит, даже не надейся.

— Значит, я попаду в ад. Хотя после того, через что я прошел на этой земле, там мне точно хуже не будет.

— Не говори так.

— Мне позвонить Файдару или ты сам сделаешь это?

— Ты разгружай машину, я позвоню.

— Давай.

Дугани принялся перетаскивать коробки, сумки, ящики.

Павар вызвал по телефону Файдара.

Тот ответил сразу:

— Салам, Бакир.

— Салам, Видад. Тут Дугани позвонил Хазани, то есть Козыреву. Тот обещал приехать завтра в полдень. И не с пустыми руками, а с информацией по предателям.

— Нормально. Хазани, живущий в каком-то кишлаке, больше осведомлен, чем вы, находящиеся в Кабуле?

— Ты забыл, кто у него тесть.

— Ага! Тогда понятно.

— Тебе тоже надо бы подъехать. Если, конечно, сможешь.

— Приеду. Посмотрю на человека, уничтожившего мобильный американский патруль и не оставившего ни единого следа.

— А ему, я уверен, будет интересно посмотреть на тебя.

— Что ж, познакомимся, поглядим друг на друга. Завтра в полдень буду, Бакир.

— Ты вот что, чтобы не привлекать ненужного внимания, оставь свою машину где-нибудь в переулке, прилегающем к площади.

— Мог бы и не говорить. Конечно, я оставлю машину в стороне.

— Тогда до встречи.

— До встречи.

Павар выключил телефон и принялся помогать Дугани.

Вечером к Хазани зашел Амир Табрай.

Семья уже поужинала.

Ламис предложила отцу перекусить.

— Спасибо, дочь, я сыт, а вот чаю выпью с удовольствием, пока буду говорить с твоим мужем.

— Да, отец, я все принесу.

Табрай и Хазани устроились в большой комнате. Муштак был немного удивлен приходом тестя. Обычно в это время тот уже спал.

— Что-то произошло, отец? — спросил Хазани, устраиваясь на ковре.

— Озадачил ты меня своими земляками.

— В каком смысле?

— Насчет Гасани.

— Но ты же узнал, что надо.

— Люди Арезу и Гуртани — не единственный источник информации. Есть другие, которые знают больше. К ним я и обратился.

Ламис принесла чайник, пиалы, сладости, пепельницу и тихо удалилась.

— Зачем тебе надо было?

— Мне? Вовсе нет. Тебе и твоим землякам.

— Да, их интересуют предатели.

— Эх, Муштак, я ведь очень неплохо знаю тебя. Ты встретишься с русскими и пойдешь с ними. Человек, однажды начавший войну, никогда не заканчивает ее. Теперь у тебя вполне мирная профессия, но ты не останешься в стороне.

— Я не так уверен в этом, как ты.

— Не откажешься. Но слушай, что мне еще удалось узнать.

— Слушаю, отец.

— Мне уже было известно, что Гасани владеет заводом по производству наркотиков, расположенным где-то у Файзабада. Теперь я точно знаю, что это заведение находится в селении Гаран, в пяти километрах на восток от города. Завод не самый большой. Гасани организовал там производство не только героина, но и нового наркотика эфана, которым очень интересуются в Европе. Я не знаю, что это за дрянь, но она, видимо, имеет очень хороший сбыт. Ее делает только Гасани. Узнав об этом, я подумал: а почему именно он занимается этим эфаном? Ведь у него много конкурентов. Однако другие вырабатывают только героин и марихуану. Я связывался с серьезными людьми в Кабуле. Они прояснили ситуацию. Деятельность Гасани прикрывают американцы.

— Гасани и американцы? — с удивлением проговорил Хазани.

— Да, Муштак. Могу сказать, что он часто контактирует с американским полковником Райли Бенсоном.

— А это еще что за птица?

— Внешне ничего примечательного. Старший офицер управления тыла, начальник одного из отделов. Вот только особенного, секретного. Ты в курсе, что у американцев действуют целые программы по разработке и внедрению новых синтетических наркотиков, которые доставляются в Кабул самолетами. Имеются веские основания считать, что именно отдел полковника Бенсона и занимается этим грязным делом.

— Но точной информации по отделу, как я понимаю, нет.

— Отдел секретный, Муштак. Точной информацией я не располагаю, но скажи, для чего Бенсону и его помощнику сержанту Элфи Дину контактировать с наркоторговцем Гасани? Тот не имеет отношения к талибам, хотя и не враждует с ними. Они его, кстати, тоже не трогают. Может, ты помнишь, что весной к Файзабаду прошло большое формирование талибов?

— Как же, помню. Там шли тяжелые бои. Правительственные войска с немалым трудом сумели отстоять город и отогнать орду.

— Вот именно, что всего лишь отогнать. Талибы не понесли значительных потерь. А ведь правительственные войска прикрывала американская авиация. Она нанесла несколько мощных ударов, но почему-то совсем не там, где надо было.

Хазани вздохнул и сказал:

— Это как раз в их стиле. Бить не туда, куда надо. Поднять шумиху.

— Я бы сказал, не бить туда, куда надо. Но ладно, шайтан с ними, с этими проклятыми янки. Интересно другое. Талибы подошли к Файзабаду через Гаран и даже внимания не обратили на завод Гасани. Там было складировано достаточно много нового наркотика. Но талибы прошли мимо. Ты можешь себе представить, чтобы они упустили возможность захватить такой ценный товар?

— Нет.

— Значит, талибы не должны были трогать ни завод, ни наркотик. Кстати, Бенсон якобы не раз тайно бывал в Пакистане, а затем и в Кандагаре.

— Это очень странно. Американец в Пакистане — еще ладно, но в Кандагаре? Там его могли на куски порвать. Ладно, давай пока оставим в стороне связь американца с талибами. Мне больше интересно то, что он контактирует с Гасани. Если есть эта связь, то понятно, почему правительство и служба безопасности не препятствуют Гасани и другие наркоторговцы не занимаются эфаном. Эта наркота прямым ходом идет в Таджикистан, оттуда попадает в Россию и на Запад.