не проснулась по дороге. Виктор ей завидовал. С удовольствием сейчас перебрался бы назад и прикорнул рядом. Не только он умотал девушку, все было взаимно, вообще-то…

– Аль…

Машина стояла напротив ее подъезда. Двигатель пока не глушил. Кто знает, вдруг она опять передумает? Ему не сложно – может и обратно подвезти. И довести до собственного дома. Да даже донести может – она легкая, уже проверено.

– Аля, просыпайся… – Наверное, так и надо было сделать – просто увезти ее обратно.

Однако чертово благородство опять откуда-то выползло.

– Что?

– Мы на месте. Давай, провожу тебя.

– Я сама добегу.

– Нет.

Она уже пыталась открыть заднюю дверь.

– Аль, вот что тебе мешало точно так же выспаться в моей квартире? Так надо было гнать меня к черту на рога и самой страдать?

– Я же тебе все объяснила, Пальмовский. Или после секса все мозги поплавились, ничего там не остается?

– Фу, как грубо, Аля!

– Я спросонья иначе не умею. – Бровки насупились, губы надулись еще больше, чем во время сна.

– Ты мне такая тоже нравишься. Не бойся.

– Я и не боюсь. Ты меня выпустишь, Пальмовский? Время идет. Мама ждет. И тебе еще домой возвращаться!

– Я жду, когда ты назначишь мне следующее свидание. – Разговаривать с ней так – вполоборота, через кресло, ему вообще не нравилось. Но не отпускать же девушку просто так?

– А нужно? Тебе этих двух не хватило? – Хотелось бы увидеть улыбку в глазах девчонки. Но Аля, кажется, не шутила.

– Это еще один полусонный бред? Давай, очнись, Аля. Вспомни, когда там у тебя свободное время и скажи мне его. Я приеду.

– Никакого бреда, Витя. Развлеклись – и хватит. Разве ты не этого хотел?

– Ага. Все-таки, приболела…

Не выдержал. Вышел, помог Але выбраться из машины – она дергала изнутри за ручку, но как-то совсем безуспешно. Устала, сердечная, сил не хватало.

Она уже почти стартанула к дому, но Виктор ее поймал за руку.

– Аль, постой.

–Холодно…

– Сейчас согрею.

Оба были в расстегнутых куртках. Очень удобно прижиматься друг к другу, чувствуя тепло тел. Аля хмурилась, но послушно подставила губы. Нисколько не противилась, когда целовал. Но снова дернулась на волю, как только Виктор сделал первый выдох, оторвался от ее рта.

– В следующий раз будешь спать у меня. Сама придумывай, что скажешь маме.

– У тебя подушки неудобные.

– Ах, вот в чем дело, оказывается… Вашей светлости моя постель не угодила?

– Да. И мне ни капельки не стыдно!

– Хорошо. Приноси свою, будешь спать на ней.

Он был слишком добр, и это раздражало. Какого черта лысого он соглашается на все капризы девчонки? Не хочет – и ладно, зачем уговаривать? Но вот зачем-то старался…

– Ага. Еще тапочки и пижаму. Полный комплект для переезда.

– Ради бога. Место в шкафу есть.

– Хорошо. Пойду паковать шмотки. Теперь отпустишь?

Он проводил ее до самой двери. И внутри зашел, убедился, что лифт приехал…

Аля на прощание снизошла – сама поцеловала и даже улыбнулась, все еще не до конца проснувшаяся. Запрыгнула в лифт, как только разъехались створки…

– Напиши, когда будешь в квартире. Или позвони!

– Окей!

И на том спасибо.

Он должен был идти назад практически окрыленным: так быстро получил все, что хотел, от девушки. Но почему-то не покидало чувство, что им конкретно так попользовались…

Пальмовский знал практически все свои недостатки. Какими-то пользовался, от чего-то постепенно избавлялся, что-то просто принял как факт. В одном был уверен точно: излишняя скромность в этом списке никогда не появлялась.

Ждать звонка или хотя бы сообщения от Али ему надоело уже где-то к обеду. Днем еще отвлекали рабочие вопросы и дела, вечером стало совсем невмоготу. Звонил, писал, отправлял голосовые – все без толку.

Наверное, другой на его месте должен был обидеться и просто занести девушку в черный список. Другой, но не Пальмовский.

Заехал в цветочный магазин. Взял букет. Подумав, прихватил еще один. В соседнем бутике прикупил коробку конфет. Вспомнил про отца с ружьем… пришлось возвращаться и брать булькающую отмазку еще и от этой опасности.

Не стал пробираться в подъезд вслед за жильцами – честно набрал номер квартиры на домофоне.

– Кто это? – Ответил женский голос. Не похоже, что Алин. Но из-за плохого качества звука было сложно до конца разобрать.

– Я к Полине. Или к Але. Как вам приятнее…

Легкая заминка…

– Вот как? Ну что ж, заходите. Девятый этаж.

Хотел сообщить, что он уже в курсе, но промолчал.

Его уже ждали у приоткрытой двери. Красивая женщина, очень похожая на Алю. Даже улыбка у них обеих была одинаковая – легкая, открытая, вызывающая задорные ямочки на щеках. Только взгляд у Алиной мамы был чуть другим: серьезным, изучающим.

– Здравствуйте, я – Виктор. Это – вам. – Вручил тот букет, что побольше и подороже. И конфеты сверху положил.

– Надо же… Я – Наталья. Мама Али-Полины. А вы по какому вопросу?

Виктора впустили на порог, но дальше пока не приглашали.

– Пришел знакомиться. Мне обещали кастинг, да вот все никак не дождусь результата…

– Ах, вот как… Тот самый Тугодум?

– Он самый.

– А вы указали в анкете , что очень настойчивы? Это ведь важно… – Женщина улыбалась. Черт поймешь, правда, что за той улыбкой пряталось – насмешка или радость.

– Не помню. Серьезно. Был так поражен вашей дочерью, что все сразу на свете позабыл.

– Да, она умеет сбить с панталыку… Сочувствую вам, Виктор.

– Что, даже вот так?

– Ну, кому, как не мне, знать характер дочери. – Она снова улыбалась. То ли игру так поддерживала, то ли предупреждала о чем-то.

– Может, поделитесь секретами? Я в долгу не останусь…

– Ну уж нет. Сами разбирайтесь, мое дело – не мешать.

– Так вы позовете Алю? Я хотел бы с ней пообщаться…

– Она просила не беспокоить. Готовится к экзамену сложному.

– Цветы вручу и уйду. Обещаю. Если она не захочет разговаривать, сразу пропаду.

Когда его останавливала чья-то мама? Никогда. Может быть, потому, что ни с чьими родителями ему не приходилось еще сталкиваться… Аля внезапно оказалась такой первой.

– Что ж. Я попробую вытащить ее из комнаты… Но не обещаю…

Наталья с сомнением оглянулась на одну из дверей, ведущих куда-то из прихожей. Виктор проследил