и когда наконец-то вижу Даниэль, стоящей среди нескольких других девушек, мой пульс ускоряется.

В ответ на вопрос Брента я указываю на нее рукой.

– Блондинка.

У Брента расширяются зрачки.

– Даниэль Хейвуд?

– Ты ее знаешь?

– Ну да, немного. Она…

Но я уже не слушаю Брента, потому что вижу, что от Даниэль отходят девушки. Она машет им и начинает оглядываться и надеюсь, что в поисках меня.

– Извини, друг. – Я хлопаю по плечу Брента. – Она меня ждет.

– Удачи, – слышу я в спину и повернувшись, быстро показываю ему большой палец.

Прежде чем позволить увидеть себя, я кручусь несколько раз вокруг Даниэль. Она улыбается, когда я все же предстаю перед ней.

– Привет.

– Привет, – отвечаю, взяв ее за руку. – Ты готова?

– Да.

Мы идем к моей машине, и я как истинный джентльмен открываю ей дверь и все такое. В салоне Даниэль осматривает мой вид, когда я снимаю куртку.

– Мило.

Я улыбаюсь.

– Ага.

Я снимаю футболку и остаюсь в рубашке и галстуке. Даниэль, недолго раздумывая, тоже снимает куртку, под которой зеленая волонтерская футболка, а затем снимает с себя и ее. Под ней оказывается плотно облегающее платье бордового цвета. Я поглощаю ее фигуру жадным взглядом и прочищаю горло.

– Пора отвезти тебя на свидание, я думаю, – хрипло говорю я.

Даниэль кивает.

– Думаю, да.

Поверить не могу, что это происходит. Серьезно. Главное не показывать виду, что я слишком уж волнуюсь и боюсь облажаться. Правда есть еще шанс переиграть. Середину найти слишком сложно.

В этой части Торонто много заведений: баров, гамбургерных, различных закусочных и ресторанов латиноамериканской, итальянской и индийской кухни. Мы много говорим, пока стоим в пробке, и еще смеемся. У Даниэль тонкий юмор, чем она обязана, по ее словам, своему отцу-британцу. Тем не менее она настолько открыта в общении, что я часто забываюсь и несу всякую чушь. Но она смеется лишь громче, и я уже понимаю, что свидание будет идеальным.

Ресторан, о котором я гуглил три часа, радует своих клиентов не только свежим капучино и эспрессо (что меня интересовало больше всего), но и огромным выбором различных блюд. Отзывы об этом месте меня устроили, потому что здесь побывать мне не удавалось.

Мы говорим о колледже и о благотворительной деятельности, пока поглощаем кусочки курицы в кисло-сладком соусе и наблюдаем из окна ресторана, как шумный и энергичный Торонто медленно накрывает темнота, и город превращается в миллионы огней.

– Я был вегетарианцем два с половиной года, – признаюсь я.

Даниэль удивленно вскидывает брови.

– Правда?

– Честное слово.

– Не выдержал?

Я пожимаю плечами и верчу палочками, как истинный ударник.

– Силы воли у меня недостаточно.

Даниэль кладет палочки на стол и вытерев рот салфеткой, внимательно смотрит на меня.

– А я думаю здесь дело в другом. Я знаю многих, кто стал вегетарианцем только из-за того, что это в какой-то степени модно. Все здесь, – она прикладывает палец к виску. – Есть плюсы и минусы такого образа. Просто каждый сам решает для себя.

Я молча смотрю в ее зеленые глаза несколько минут.

– Мне кто-то сказал, что вегетарианцы живут дольше и процент болеющих раком среди них ниже.

Даниэль улыбается.

– Это так. Плюс хорошо для фигуры и польза для окружающей среды.

Мои глаза загораются.

– Ты умная.

Но Даниэль скептически выгибает бровь.

– Вовсе нет. Это знают все. – Видя, что я отрицательно качаю головой, она вздыхает, но улыбается. – Мы на свидании, поэтому я принимаю этот комплимент.

Удовлетворенный я накрываю ее ладонь своей.

– Мне хочется узнать о тебе все и сразу. Прямо сейчас.

Даниэль опускает глаза на наши руки и издает тихий смешок.

– Почему так сразу?

– Два года, – отвечаю я, и ее улыбка меркнет.

– Наверное, в этом есть и моя вина, – вздохнув, говорит она, но я лишь крепче сжимаю ее ладонь.

– Конечно, нет. Так уж вышло.

Бывают такие ситуации, в которых фраза «так уж вышло» единственное разумное объяснение.

Мы смотрим молча друг на друга долгие секунды. Вокруг нас смех, разговоры и музыка.

– В семь лет я хотела сбежать в Нью-Йорк, но заблудилась в аэропорте, – внезапно говорит Даниэль.

Я не могу сдержаться от смеха.

– Когда мне было десять я на спор съел две столовые ложки корицы.

– О, боже. Целых две? – Даниэль прикрывает рот рукой.

Воспоминания об этом до сих пор преследуют меня в кошмарах. Когда я рассказываю об этом своим знакомым, ни у кого не возникает вопроса, кто подбил меня на этот спор. Я молчу и покорно киваю, когда мои друзья сокрушаются над выходкой Адама. Но это был Лиам. Мое единственный союзник, как он выразился при знакомстве с Даниэль, в нашей семье. Черта с два! Хотя у Адама идея была идея ничуть не лучше: он предлагал брызнуть в рот одеколон Брэйдена.

– Я целовала лягушку на спор, – заявляет Даниэль.

– Это стандартный вопрос, – говорю на это я. – Но ты должна ответить. Лягушка превратилась в принца?

Даниэль театрально вздыхает, сложив обижено губы.

– К сожалению, нет.

Прежние страхи меня полностью отпускают. Теперь мое волнение не связано с боязнью ляпнуть что-нибудь не то. Теперь это всего лишь мурашки по коже от присутствия рядом человека, который тебе очень нравится.

– Ты планируешь после выпуска остаться здесь? – интересуюсь я.

Даниэль кивает.

– Конечно. У меня много планов.

– Я даже знаю с чем они связаны. Могу тебе сказать, что наши планы вряд ли отличаются.

Даниэль раздумывает пару секунд.

– Почему ты это делаешь? То есть как ты пришел к осознанию того, что твоя помощь нужна людям? Ты ведь понимаешь, о чем я?

Я слишком интенсивно киваю и моментально становлюсь серьезным.

– Сначала это было весело. Ты делаешь это просто так, потому что зарабатываешь баллы в школе, поднимаешь свой авторитет в глазах преподавателей в колледже, ну или просто потому, что тебе нечего делать и нужно как-то убить время. Но постепенно… ты видишь страх в глазах детей в больницах, и идешь сдавать кровь. Ты видишь голодного дедушку в переулке и идешь в столовую помогать раздать еду бездомным. Ты наблюдаешь, как люди бросают окурки в траву и идешь помогать озеленять город. Это похоже на попытки исправить все в мире и сделать лучше, но это всего лишь попытки. Но они приносят столько пользы, когда нас много. Мне… – я запинаюсь. – Это сложно объяснить. Ты просто делаешь и все. Это мое будущее. Это то, с чем я хочу связать свою жизнь и в дальнейшем. Собирать группы, устраивать концерты, походы в целях сборов средств для нуждающихся. Поездки в