за картину. По ту сторону стекла был зеленый газон и несколько деревьев, в тени которых стояли качели.

Я всматривался в снимок как заворожённый, ведь я никогда толком и не видел ни деревьев, ни травы и это меня безумно впечатлило.

–Сколько же лет этим снимкам? – Пробурчал я, намереваясь достать всю доступную информацию с этой фотографии.

Просидев несколько часов декодя информацию, я наконец достал нужные числа.

Снимки датировались двухсотлетней давностью. Чуть раньше того времени, как был построен первый “Эдем”, первый город, куда все стремились.

Открыв папку с видеороликами, я нашел там лишь несколько файлов, а открыв первый, стал дожидаться погрузки. Будучи неимоверно взбудораженным, я быстро подошел к двери и закрылся на засов, а на обратном пути захватил пачку снеков и, быстро ее открыв, стал запихивать в себя калории.

Наконец видео прогрузилось, и я замер с полу-набитым ртом.

==

–Ну, скажи что-нибудь! – Девочка снимала стоящего рядом брата, который смотрел в окно и нервно выстукивал пальцами о подоконник.

–Что я могу сказать? Я не хочу туда. Мне и тут нравится!

–Папа говорит, что мы отхватим один из самых красивых особняков.

Парень повернул голову, смотря на говорившую девочку поверх кадра.

–И ты правда в это веришь? Правда веришь, что именно нам выпала такая честь? Все это попахивает одним большим разводом!

Парень раздражённо и как-то с горечью стукнул бедный подоконник и, развернувшись, ушел. Девочка же развернула камеру на себя и с грустью посмотрела в объектив.

–Может ты и прав, может, когда мы состаримся, ты будешь смотреть мои видео и улыбаться, а может и не будешь.

Девочка в последний раз грустно взглянула в камеру, и ролик оборвался сразу же, воспроизведя следующий.

Брат с сестрой шли по центральной улице огромной инфраструктуры в толпе таких же растерянных людей.

Камера крутилась во все стороны, давая рассмотреть все аспекты архитектуры.

–Что думаешь? – Спросила девочка, наведя камеру на парня.

–Бутафория. –Покачал он головой в ответ.

Спустя некоторое время, толпа стала разделяться и люди начали заходить в здания-коробки без окон и хоть каких-то намеков на убранства.

–Мне страшно.

Девочка повесила камеру на шею и покрепче прижалась к брату, похоже, забыв выключить сьемку

–Родители уже должны быть на месте со всеми вещами. Нас встретят, не бойся, сейчас зарегистрируемся и найдем их.

Девочка стала хныкать, а брат опустился на колени и крепко ее обнял.

–Не бойся милая, все будет хорошо. – Последнюю фразу он сказал чуть невнятно, уже падая на пол вместе с сестрой.

Люди один за одним стали падать, а комната покрылась мутноватой пеленой. Камера не прекращала снимать.

Из ниш в стенах стали выезжать небольшие машины с большими манипуляторами и грузить людей без сознаний неровными штабелями на погрузчики и увозить куда-то в сторону, куда картинка камеры не выходила. В один момент двух детей так же подхватила клешня и увезла в сторону. Камера сползла с шеи девочки упав на пол, а через несколько секунд колесо одного из погрузчика наехало на камеру, и картинка остановилась.

===

Я сидел с ошарашенным лицом, так и не прожевав до конца снеки.

Любопытство в самом начале сменилось страхом, а после и ужасом. “Эдем”, куда пытается попасть любой человек – лишь шутка, большая насмешка над наивными людьми…

Я вскочил и, сорвав засов на двери, выбежал на улицу и повернулся в сторону высоких стен города вдалеке, на которых огромными каллиграфичными буквами было написано: “Рай на земле”.

19. Почему он другой.

Время – безумно интересный и загадочный фактор. Время создало из крошечных, неподвластных зрению организмов, полноценный функционирующий организм, называемый человеком. Время расширят вселенную и рождает звезды. Время неподкупно и, как не банально, скоротечно. В его праве как дарить, так и забирать жизнь.

Когда-то давным-давно, на заре целой эпохи, когда человек уже научился ходить прямо, а огонь стал привычным глазу, жил, или уж не буду врать, выживал, один индивидуум. Среди всех своих сородичей, пожалуй, он больше всего мог называться человеком. Его мысли и поступки отличались от тех, с кем он существовал. И это пугало его.

Он не знал еще насколько был уникален, не знал, что именно с него начнется нечто странное, но не менее удивительное. Увы, но имени своего он тоже не знал.

Он был невысоким, но, под стать своему времени, крепким юношей. Немытые кучерявые волосы доходили ему почти до плеч, а тело было покрыто ссадинами и черными разводам многодневной грязи. Сейчас он сидел на прохладном замшелом камне, подтянув под себя ноги и уткнувшись носом в черные колени.

Соленые дорожки слез самую малость смыли грязь с лица. Юноша сидел так уже много часов и почти не шевелился. Он пытался понять, что сделало его таким, почему он изгой в своем племени, почему он отличается от остальных. Почему он другой…

Когда грудная клетка молодого человека перестала сотрясаться от частого дыхания, юноша, наконец, смог поднять голову и, размазав грязь по лицу ладонями, осмотрелся. Камень, на котором он сидел, находился на небольшой мшистой поляне, с одной стороны которой подымались крутые скалы, создавая приятную прохладную тень. Остальное пространство вокруг него занимал густой лес с невысокими, но пушистыми хвоями.

Недалеко от парня, прям на краю поляны, возле деревьев, отдыхал небольшой олененок, рассматривая незнакомца во все глаза.

Сидя на камне, юноша не мог перестать любоваться этим местом, этой тишиной и умиротворением. В груди стало тепло, а обида, что засела болью в голове, отошла. Ему не хотелось уходить, не хотелось возвращаться в общество, которое его не понимает, не хотелось снова становится объектом насмешек и издевок.

Все для себя, наконец, решив, он вознамерился создать свое поселение, где он не будет изгоем, где он сможет быть тем, кем он есть, верить в то, что велит сердце и жить так, как желает.

Воодушевившись, он подскочил с камня так, что олененок на краю поляны, испугано и часто спотыкаясь, ускакал в темноту хвойного леса. Юноша, выпятив грудь и возбужденно дыша, осматривал свои новые владения, в его голове рождалось все больше идей, и рот неведомой силой сам собой растянулся в широкой улыбке. Для него началась новая жизнь.

В эту же ночь, под мирное потрескивание костра и периодически доносящиеся из леса звуки ночных птиц, юноша угольком тщательно выводил на стене рисунки. Точки, что, на первый взгляд, хаотично были нарисованы на скале, он соединял в не слишком ровные линии. Парень рисовал звездное небо, или, как он считал сам, Богов.

Он видел