— Зачем? — не поняла я.

— Чтобы посмотреть — можно ли его улучшить. Он так ярко описывал истории о том, как небольшие изменения в химическом составе известных лекарств приводили к созданию новых, положительно сказывающихся на здоровье пациента. И я решилась. Вот только не знала где незаметно раздобыть препарат. Напрямую просить кого-то из наших не хотелось, чтобы не давать ложных надежд. Мне помог случай. Помнишь тот скандал с Ритаей?

— Угу.

— Я еще тогда уронила этот несчастный поднос. Когда ты спала в другой комнате, я сама пошла прибирать в твоей спальне, потому что Белла была занята на кухне. Тем более я чувствовала себя ужасно виноватой в произошедшем. Еще и шампанское это несчастное притащила, ведь от него тебе тогда стало плохо.

Я несогласно покачала головой.

— Не смей винить себя! Я сама захотела сделать это, ты меня ни к чему не принуждала.

— В основном вина на мне. — заупрямилась девушка, но продолжила — На полу под кроватью я нашла ампулу с остатками препарата, ее то и отвезла в лабораторию к Пайтену. Я искренне верила, что смогу помочь. — И она всхлипнула.

— О, Лина! Ты хотела сделать это ради меня? — я была поражена, и мне стало так неловко, что посмела обвинить этого ангела в измене мужу.

— Это была просто идея, но вдруг бы у Пайтена получилось? Сегодня утром он позвонил мне и договорился о встрече. Его голос показался взволнованным. Я была уверена — он что-то приготовил. Но это оказалось совсем не то, на что я надеялась. — Девушка застонала как от зубной боли, растирая лицо ладонями.

— Что? Что он нашел? — мне пришлось даже тряхнуть ее за плечи.

— Это…это оказалось очень сложное вещество. В его состав входит ряд элементов, которые при попадании внутрь живого организма могут вызывать те же симптомы, что и у тебя. Но большая часть лекарства состоит из неизвестных науке соединений. Их просто не существует в природе.

— Я не понимаю…

— Это не лекарство, Эва, это какой-то яд. На протяжении многих лет твой организм подвергается воздействию вещества, которое тебя убивает. Он причина тому, что ты не можешь ходить, и из-за него ты можешь даже умереть, если превысить дозировку. — Она посмотрела мне прямо в глаза.

Я не выдержала и отвернулась — слишком уж непоколебимо выглядела подруга.

— Нет… — прошептала я и затрясла головой. — Это ошибка. Твой друг ошибся, это не может быть правдой.

Плеча коснулась ледяная ладонь Лины, заставляя меня вздрогнуть.

— Я тоже так ему ответила, но Пайтен показал мне все расчеты и данные лабораторной экспертизы. Это не ошибка.

Грудь сдавило, и стало трудно дышать. Мне надо было подумать. В том, что подруга не лжет — я была уверена. Она просто не умеет врать. Тогда что происходит?

— Но моя болезнь началась раньше, чем мне стали давать лекарство. Да и кому это надо? Дядя бы наверняка все сразу бы узнал… — тут я осеклась и с ужасом воззрилась на подругу — Ты же не думаешь, что это он? Ты говорила с ним об этом?

— Нет, я сразу приехала сюда. — Девушка обхватила себя за плечи, пытаясь успокоиться. — И я думаю ничего пока никому не говорить. Нужно провести расследование и выяснить, кто за всем этим стоит.

После этой фразы она явно приободрилась, видимо определив вектор дальнейших действий.

— Но почему ты не хочешь сказать Ионтеру? Он во всем разберется. Или Вирджину — он же врач и наверняка знает, что содержится в препарате.

— В том и дело, Эва, он врач и точно должен знать, что это такое. — Сухо ответила подруга и очень выразительно на меня посмотрела. — А еще он не сам появился в этом доме, его нанял твой дядя. Я люблю мужа, больше жизни люблю, но закрыть глаза на происходящее просто не имею права, да и не хочу. Ты дорога мне и я не допущу, чтобы с тобой случилось нечто плохое. Надо быть объективными и принять факт — пока мы с тобой не узнаем правду, то никому ничего не скажем.

По спине пробежали мурашки. Казалось, что я сплю и вижу дурной сон. Лекарство, которое меня убивает, родные, что попали под подозрение.

— Это бред. — По итогу вынесла вердикт я, и упрямо поджала губы. — Твой друг что-то напутал. Он ведь мог? — я умоляюще посмотрела на Эмелину. В ответ она лишь вздохнула. Ни тени сомнения не промелькнуло на ее лице.

— Что же теперь делать? — как то по-детски спросила я, запуская руки в волосы. Ответ меня поразил.

— Я просто перестану ставить тебе уколы. — Голос звучал сухо и решительно. — Я буду выливать все в раковину. Остальным пока нечего не скажем. Надо понять, как препарат на тебя все-таки действует. А еще не мешало бы обыскать дом. Возможно, есть документы или записи, проливающие свет на ситуацию. Ты случайно не знаешь — где Вирджин хранит твою историю болезни?

— Нет. — сокрушенно покачала головой я. — Я редко покидаю комнату. Можем у него попросить.

— Плохая идея. Это может вызвать много лишних вопросов. Надо искать самим.

— Что ты рассчитываешь найти? — осторожно спросила я.

— Не знаю. — Она пожала плечами и поморщилась. Видно, что состояние абсолютной неизвестности выводило ее из равновесия. — Документы, письма, квитанции — хоть что-то.

— А если мне станет хуже и приступы вернутся? — не на шутку испугалась я.

Эмелина спокойно ответила:

— Мы сразу вернем все обратно, и я лично признаюсь Ионтеру. — Она тяжело сглотнула, видимо представив, как разозлится дядя в случае нашей ошибки. — Предлагаю посмотреть неделю на то, что будет происходить. Также я хочу брать у тебя периодически анализы, и мой друг будет наблюдать за изменениями. Было бы неплохо провести комплексное обследование, но это пока невозможно. Может быть, когда тебя положат на обследование по требованию Ормага Лооа, то тогда мы получим больше данных. Кто знает?

Я закусила губу, прикидывая свои шансы на благополучный исход в данной ситуации. Риск большой. Возможно, я сошла с ума, возможно, все это чудовищная ошибка. Более того — я была уверена, что дядя и Вир ни в чем не виноваты. Кто угодно, но только не они. А с другой стороны — мне настолько осточертело жить лишь на половину, и если есть шанс, что отказ от препарата поставит меня на ноги, то я его использую. Даже если пожалею об этом, в чем практически не сомневалась.

Мы долго разговаривали в тот день, строя планы и догадки.