– А что, если волк вернется?

– Он же мертв, – произнес тяжело дыша. Ощущал себя так будто по мне проехал каток. Чертова стерва права, я пока слишком слаб, чтобы ходить.

– А вдруг вернется его друг, – не унималась, и я тяжело вздохнул и на нее посмотрел.

– У меня осталась еще одна рука на этот случай, – ответил и заметил на лице пленницы легкую улыбку.

– Идем, отведу тебя в постель.

Я не стал спорить, хотя покорность в случае с этой стервой до добра не доведет.

Глава 11

Через три дня Рус пошел на поправку. Мог вставать и перемещаться по хижине без моей помощи.

Забавно наблюдать за сильным властным мужиком, который вдруг стал совершенно беспомощным, и бесится от этого, срывая злость на всех подряд. В данном случае страдала я, но его упреки скорее забавляли, нежели задевали.

Но пускай лучше он пилит меня и подкалывает, чем смотрит долгими задумчивыми взглядами. Вот они реально напрягали и лишали возможности оставаться спокойной.

Иногда, пока я готовила или занималась уборкой, Рус прожигал меня взглядом, моя кожа горела и плавилась от этого, но я не была готова поднять эту тему и попросить его этого не делать, потому что не знала, куда этот разговор нас заведет.

Так прошло три дня, пока я не рискнула принять душ, который прежний хозяин услужливо соорудил во дворе. К высокому дереву были прикреплены две больших бочки, соединенные трубкой, которая переходила в лейку. Вся эта конструкция была закреплена наверху, а стенами импровизированного душа служили ветхие доски, загораживающие пятачок метр-на-метр с трех сторон. Четвертая завешивалась шторой.

В сумке у Руса нашелся вполне сносный мужской шампунь и чистое полотенце, и я взяла все это и пропала на добрых полчаса. Казалось, что я давно так долго не кайфовала от простого душа, и когда я вошла в хижину, чувствовала себя будто заново родилась.

Думала, Рус спит, но стоило открыть дверь, его взгляд тут же приклеился ко мне, и я едва не запнулась, настолько тяжелым он был.

Кожа мгновенно покрылась мурашками от холода разумеется.

– Как вода? – он поднялся с постели, на которой лежал поверх покрывала и подошел ко мне, я отступила, прижимая к груди шампунь и узел полотенца. С мокрых волос капала вода, она текла по плечам и спине, дождем покрывала пол.

– Холодная, – ответила, чувствуя, что зуб на зуб не попадает, и толкнула Русу шампунь, подныривая под его руки, которыми хотел припереть меня к стенке.

Он промолчал, вздыхая, и взяв с вешалки второе полотенце, скрылся за дверью. Оставил меня в хижине одну.

Я спустилась в погреб и нашарила в его сумке чистую футболку. Переоделась так быстро, будто от этого жизнь зависит и, стянув с тела мокрое полотенце, встала у окна. Давно уже не сушила волосы полотенцем, но это полезно для разнообразия, и я решила воспользоваться моментом. Этот процесс успокаивал, и мои руки даже прекратили дрожать.

Входная дверь хижины хлопнула, и я вздрогнула и обернулась, заметив, что Рус вошел. На его бедрах хлипко держалось полотенце, которое норовило соскользнуть на пол, окончательно обнажив хозяина. Больше на теле этого мужлана не было ничего, и я ощутила себя мелкой и беспомощной, а этого поганого чувства я не испытывала уже давно. Его приступы начались только здесь в этой гребаной хижине с этим тупым мужланом, который рвал все шаблоны.

– Ты снял повязку, – заговорила, чтобы напомнить ему, что рана еще не зажила. Может, тогда он оставит меня в покое.

– Она намокла, – ответил просто и подошел ко мне со спины, вставая совсем рядом.

– Я сделаю новою, схватила полотенце и ломанулась к аптечке на столе. Нашарила в той бинт и зеленку и обернулась, утыкаясь в мужскую грудь.

– Вроде баба взрослая, а трясешься как целка, – поддел меня и забрал из рук бинт и бутылек, отставляя в сторону. Я уперлась в его голую грудь ладошками и кожу обожгло его жаром. – Мужик есть?

Спросил, совершенно не обращая внимания на мои попытки сохранить дистанцию, и притеснил к столешнице, опуская свои огромные ладони на мои бедра. Начал задирать футболку.

– Нет, но это не меняет сути, – ответила твердо, хотя уверенной себя не чувствовала. – Спать с тобой я не буду…

– Я и не спать тебе предлагаю, – жестко сжал мою задницу и рывком усадил на стол, вклиниваясь между разведенных колен. Вгляделся в глаза. Прочел в них панику. – В чем дело?

Спросил прямо, и я поняла, что не могу ответить тем же. Не хочу отвечать честно, потому что придется признать собственные слабости.

– Я не сплю с кем попало, – холодно отрезала, хотя голос дрогнул, когда ощутила нехилое подтверждение того, что Рус этого правила не поддерживается.

Качок ухмыльнулся.

– Это радует, потому что предохраняться нечем, – произнес с иронией, и меня обдало жаром и одновременно ледяной страх прошелся вдоль позвоночника.

– Рус… – предостерегающе произнесла, пытаясь оттолкнуть его, и мне удалось достучаться, качок замедлил штурм крепости и отстранился, хотя его губы были смертельно близки к моей шее. – Прекрати…

Нахмурилась, он тоже. Потом медленно оперся о столешницу по обе стороны от моих бедер и наклонился еще ближе, изучая мой взгляд.

– Мы вдвоем в хибаре посреди тайги. Никто не узнает о том, что произошло. Даже если бы у тебя был хахаль, он не узнал бы об этом.

Я помотала головой, он недоверчиво спросил.

– Целка?

Я снова помотала отрицательно.

– Тогда проблема в чем? Я хочу тебя, ты хочешь меня, выход очевиден, – его прямота горячим хлыстом обдавала тело. Меня бросало в жар одновременно с тем, как он произносил эти отрывистые фразы.

– Я. Не буду. С тобой. Трахаться. Точка! – произнесла, глядя ему в глаза. – Делай с этой информацией что хочешь.

Толкнула Руса в грудь и спрыгнула со стола, с гордо поднятой головой отходя в сторону.

Качок стиснул чеканную челюсть.

– Хочешь снять напряжение, сделай это без меня, – выдохнула напряженно. – Нам обоим будет проще, если ты перестанешь воспринимать меня как девушку.

Рус ухмыльнулся.

– Я перестану воспринимать тебя как девушку, но это не поможет. Ты сама реагируешь на меня так же остро как я на тебя. Я чую твой страх и желание за версту. Рано или поздно это случится, будь уверена. Вопрос в том, сколько ты будешь бороться с собой.

Глава 12

Какая-то возня на постели заставила меня вынырнуть из сна. Эта гребаная панцирная койка вся дребезжала,