Ну, и конечно же, немаловажным мотивом для союза с божественной Агнией было то, что Хадонская империя также имела в своих полу-вассалах соседние с Винором — восточное и южные — королевства.

Вот только, любой выбор неизбежно грозил Винору стать полем битвы двух гигантов. И ещё, что прекрасно понимали и Олег, и Клемения, Винор в его нынешнем виде — большое королевство, раскинувшееся на оба берега Ирменя, главной водной артерии континента — не устраивал ни Оросс, ни Хадон.

Поэтому Клемения, хоть и была шокирована предложением Олега создать свой центр силы, такой, который сам мог бы диктовать свои условия игры, не стала отвергать эту идею, а внимательно выслушала.

Первые попытки возражать у неё возникли, когда речь зашла о судьбе Глатора и, следовательно, о судьбе отца и старшего брата — наследника глаторской короны.

Доверие, которое в глазах Клемении завоевали Олег и его сестра, позволило убедить её в неизбежности и правильности действий, предлагаемых будущим императором.

Олег на самом деле не собирался строить моноимперию — силы у него на её создание были, но на то, чтобы удерживать и развивать такие большие территории, у него не было людских ресурсов — он не Чингисхан с Ордой за спиной и не Карл Великий, с вождями последовавших за ним большого количества германских и галльских племён, позволивших создать целую цивилизацию, называвшуюся романо-германской. Да и то, эти империи оказались крайне неустойчивыми и распались практически сразу после смерти их основателей.

Попаданец из другого мира, знающий историю, пусть даже поверхностно, большей частью из художественных книг, ещё больше склонился к тому, чтобы создать своё государство по подобию Священной Римской империи германской нации. Только внеся очень существенные поправки в государственное устройство, чтобы избежать того бардака и разноголосицы, которые сопровождали ту империю весь период её существования.

Клемении он твёрдо пообещал сохранить жизнь её отцу и брату, вне зависимости от их ответа на его предложения. И пообещал оставить за её семьёй глаторский престол, если те примут его правила игры.

Говорить Клемении, что от завоёванных королевств он собрался отрывать самые крупные и богатые провинции, подчиняя их владетелей непосредственно себе, делая их имперскими вассалами, он пока не стал говорить. Также, как не сказал и о своём намерении после Тарка и Глатора проглотить Саарон.

Умолчал не потому, что испытывал какие-то сомнения в отношении Клемении — как раз в отношении её на среднесрочную перспективу он был уверен на все сто — а просто уже исходя из появившейся у него в этом мире привычке многое держать до поры до времени при себе.

Кто там, Людовик Одиннадцатый, кажется, говорил, что если заподозрит, что его ночной колпак прознал его мысли, то он его спалит в камине? Не важно. Но Олег — как-то само собой так получилось — тоже начинал постепенно склоняться к таким мыслям.

Может трон или престол — это проклятое место, не успев занять которое, даже недоучившийся студент из российской провинции заражается маниакальным недоверием ко всему вокруг? Впрочем, Олег понял, что уже начинает на себя наговаривать. Не так уж всё и запущено.

Главный итог затянувшегося совещания был в том, что в лице королевы Винора он получил верного соратника в осуществлении своих планов.

Веда, пока ждала Олега, вся извелась. Но потратила это время с пользой — своим намётанным взглядом заметила множество упущений дворцовых служб, и сегодня кого-то ждала хорошая выволочка, а кого-то и правёж. Клемения, давно зная от Ули о способностях её псковской подруги к наведению идеального порядка, дала Веде полный карт-бланш на ревизию дворцового хозяйства.

Отвлекшись от своих размышлений Олег заметил, что его подруга уже не спит, а притворяется и нарочно начинает, словно бы невзначай, елозить попкой возле низа его живота.

— Ах, так мы не спим? — он пощекотал её под рёбрами.

Олега всегда восторгало умение Веды в постели продвигать свои интересы, даже если её рот был занят. Но восторг этот не помешал ему укоротить её графские амбиции. Нет, понятно, что Гури, как и Армин, его министр финансов, как и его генералы, с его точки зрения, заслуживали графских титулов, а Чек с Тормом и их супруги графские титулы уже получили, но, во-первых, сейчас не до этого, а во-вторых, он не хотел выделять Гури и Веду Ленеров среди других, не менее достойных соратников.

— Ну, Оле-ег, — расстроилась Веда, — Вот как ты себе представляешь моё положение при королевском дворе? Кто я? Обычная баронесса, как тут десятки других, и любая фестальская придворная графиня будет смотреть на меня свысока. Я уж не говорю о герцогинях ре, Сар и ре, Ореж, этих двух высокомерных особах. А Гури…

— Гури и так хорошо справляется, — перебил свою давнюю подругу и любовницу Олег, — И ты мне лапшу на уши не вешай. Посмотри, как себя баронесса Гирвест владетельная баронесса Ерон поставила — никто даже пикнуть против неё не смеет. А уж в твоих-то способностях двигать локтями я тем более не сомневаюсь.

Веда взметнулась и уселась верхом на живот регента.

— Так Прила лучшая подруга королевы! — воскликнула она, положив ладони Олегу на грудь.

— И что дальше? — усмехнулся он, — А ты моя подруга. И Улина. Так, Веда, прекрати, иначе мы с тобой поссоримся. Остаёшься баронессой. Я сказал.

На её театральное расстроенное лицо он обращать внимания не стал. Но в утешение всё же пообещал, что ждать графского титула ей недолго осталось, как и многим другим его соратникам, друзьям и подругам.

Правильно ли с раздачей владений и титулов Олег поступал не только в отношении Веды, но и других? Он уже не раз думал об этом и пришёл к выводу, что правильно. Они ему помогают — он помогает им. «Как станут представлять к крестишку ли, к местечку — ну как не порадеть родному человечку?» — это ведь не он придумал, а Грибоедов, великий драматург и хороший дипломат. Это ведь взамен его убийства в Тегеране персидский шах послал русскому царю самый крупный алмаз из своей коллекции?

Долго нежиться и развлекаться в постели им не дали. Правда, в этот раз его будильником выступил не Клейн, а Уля.

— А я уже есть хочу, — заявила она, насмешливо глядя на изображавшую смущение Веду. Вообще-то, все знали, что баронесса свою связь с регентом не скрывает, а наоборот выставляет напоказ и любит этим пользоваться, — Там ещё Бор топтался перед дверью в приёмной. Я ему предложила со мной зайти, но он стесняется.

— А чего стесняться-то? Тут все свои. Мона, — обратился он к служанке, — сходи в приёмную, позови генерала полиции.

Понятно, что Олег и Веда сейчас не разгуливали голышом. Когда лейтенант Лис доложил о прибытии герцогини ре, Сфорц, Олег дал себе и Веде четверть склянки времени на то, чтобы привести себя в порядок и встречал сестру уже в малой гостиной.

Когда генерал — главный комендант доложил о своей готовности убыть из Фестала, чтобы приступить к выполнению задач, поставленных ему регентом, то Олег внёс некоторые корректуры в его планы.