создано Общество для поддержки рабочих ассоциаций. В 1850 г. при моральной и финансовой поддержке этого общества возникла первая ассоциация рабочих-портных. При создании этой ассоциации было заявлено, что «искоренение всех недугов конкуренции зависит от братского и христианского принципа кооперации, т. е. от совместной работы и общей прибыли».

Но примерно через полгода этот социальный эксперимент провалился, и ассоциация рабочих-портных распалась. Тем не менее христианские социалисты организовали несколько рабочих ассоциаций: три ассоциации портных, две — строителей, три — сапожников, и т. д., но все они рано или поздно распадались. Весь этот эксперимент длился примерно 3–4 года.

Убедившись в невозможности воплотить свои принципы в жизнь, христианские социалисты тем не менее продолжали вести социальную демагогию: издавали трактаты, в которых призывали рабочих к «изменению сердца», к «преодолению собственного эгоизма» и т. д., и противопоставляли свое учение действительной борьбе рабочего класса. Обращаясь к рабочим, Морис писал, например, следующее: «Мы поможем вам бороться против самого большого вашего врага — против вашего своеволия и эгоизма. Вот что мы имеем в виду под христианским социализмом».

Исходя из этого, даже после провала эксперимента с рабочими ассоциациями христианские социалисты развили весьма бурную деятельность реформаторского и просветительского порядка. В 1847 г. была организована Группа надежды, в 1862 г. — Общество трезвенников Церкви Англии, а в 1844 г. в Лондоне была создана Христианская ассоциация молодых мужчин, которая впоследствии стала христианской молодежной ассоциацией, распространенной во всех крупнейших капиталистических странах.

Все эти церковные организации выдвигали программу нравственного самовоспитания, самосовершенствования и отвлекали рабочих от классовой борьбы.

В XIX столетии, в период больших общественно-политических потрясений в стране, традиционная неопределенность идеологии государственной церкви, как ничто другое, послужила интересам правящих классов: разнородные и порою даже противоборствующие течения англиканства, выступая с отличными по форме, но не по существу социально-политическими доктринами, во многом способствовали раздроблению революционных сил, выработке реформистской тенденции в английском рабочем движении.

Обновив свою идеологию и свой облик соответственно условиям развитого капитализма, Церковь Англии опять стала покорной служанкой правящих классов империалистической Англии.

Коренные социально-политические изменения XX столетия: общий кризис империализма, крах буржуазно-либеральных иллюзий, банкротство Британской империи и колониальной политики, нищета современной буржуазной идеологии — поставили церковь в Англии, как и во всем мире, в ситуацию острейшего кризиса. Настоящий кризис отличается от всех предыдущих, например от того, который породил реформы в англиканстве в XIX столетии, и по своим масштабам, и по существу.

Рассмотрению этого процесса и кризисного положения религии и церкви в современной Англии посвящаются следующие главы.

Глава II

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ РЕЛИГИИ И ЦЕРКВИ

Историческое развитие религии и церкви в Англии обусловило такое положение вещей, что религиозная и церковная жизнь современной Англии распадается на две неравноправные части: с одной стороны англиканство в виде государственной Церкви Англии, с другой — все остальные вероисповедания и секты, включающие как католиков, так и баптистов, методистов, квакеров и других сектантов. Сектанты в религиозной жизни страны играют явно второстепенную роль. Причина столь резкого деления кроется в государственном статусе Церкви Англии, т. е. в особых юридических отношениях, сложившихся и поныне существующих между Церковью Англии и буржуазным государством. Эти отношения резко отличаются от тех, которые имеют место между государством и другими. вероисповеданиями.

Без анализа этого различия, без знания его причин нельзя понять многие особенности религиозной жизни Англии. Поэтому представляется целесообразным остановиться на так называемом государственном статусе Церкви Англии.

На первый взгляд государственный статус Церкви Англии проявляется как совокупность весьма странных, порою даже курьезных положений. Так, каждый гражданин Великобритании, если он активно не исповедует какую-либо другую разновидность христианской или нехристианской религии или не является сознательным атеистом, формально является членом Церкви Англии. Оба архиепископа, Кентерберийский и Йоркский, и 23 епископа (старших по возрасту) имеют постоянные места в палате лордов высшего законодательного органа страны — парламента, в то время как ни один руководитель других религиозных организаций страны подобных привилегий не имеет. Священнослужители Церкви Англии, Церкви Шотландии, Церкви Ирландии и Католической церкви не имеют права быть избранными в палату общин парламента. На священников других церковных организаций этот запрет не распространяется. Бракосочетания, оформленные священниками Церкви Англии, имеют юридическую силу, в то время как браки, освященные представителями других церквей и сект, должны быть еще зарегистрированы в гражданском порядке. Английская королева Елизавета II является главой церкви (невзирая на ее личные убеждения), ее личный священник по всем вопросам догматов, культа и т. д. несет ответственность только перед ней и не подчиняется даже архиепископу Кентерберийскому. Более того, когда королева пересекает историческую границу Англии и Шотландии, она становится главой другой государственной церковной организации — Пресвитерианской церкви Шотландии, догматические положения которой существенно отличаются от англиканских и взаимоисключают друг друга.

Государственный статус Церкви Англии включает еще довольно много любопытных особенностей. Сущность же его заключается в том, что Церковь Англии находится в полной зависимости от государства, она является как бы идеологическим отделом правительства, и поэтому роль церкви как идеологической служанки буржуазного строя проявляется в незавуалированном виде.

Эту функцию церкви легко можно проследить при анализе некоторых аспектов зависимости Церкви Англии от правящих классов страны.

Носителями высшей духовной и административной власти в Церкви Англии являются епископы. Согласно традиции, они обладают неограниченной властью во вверенных им епархиях, и каждая епархия формально считается независимой церковной организацией. Архиепископы Кентерберийский и Йоркский, носящие титулы «Примас всей Англии» и «Примас Англии», обладают лишь традиционным первенством среди прочих епископов: они первые среди равных. Архиепископы руководят своими провинциями (епархиями), которые им традиционно подчиняются, лишь посредством конвокаций (ассамблей) духовенства, где они председательствуют. Конвокации Кентерберийская и Йоркская являются консультативными органами архиепископов. Они состоят из двух палат: верхней, в которую входят все епископы провинции, и низшей, в которую входит духовенство главным образом высшее: настоятели соборов, каноники. Лишь небольшая часть низшей палаты избирается духовенством на местах.

История конвокаций, особенно в послереформационный период, отражает все возрастающую зависимость Церкви Англии от государства. С тех пор, как Генрих VIII несколькими актами парламента подчинил деятельность конвокаций своей воле, они созываются лишь по специальному разрешению монарха.

В 1919 г. актом парламента был создан высший орган церкви — Национальная ассамблея Церкви Англии, состоящая из трех палат: палаты епископов, палаты духовенства и палаты мирян. Хотя многие церковные историки пытаются представить дело так, будто создание этой ассамблеи означало установление более демократических порядков в управлении церковью[27], на деле оно еще в большей степени подчинило Церковь Англии интересам правящих классов. Все три палаты ассамблеи имели право обсуждать любые вопросы, касающиеся догматики, культа и организации церкви, и принимать соответствующие решения, но