что некоторые взгляды этого священника создали ему репутацию «слишком прогрессивного», что оказалось не по вкусу тогдашнему консервативному правительству. В ожесточенной дискуссии, которая впоследствии разгорелась в печати, выявилась масса весьма неприятных для правительства и церкви подробностей этой истории, свидетельствующих о бесцеремонности светских властей при назначении иерархов государственной церкви[31].

Буржуазные политические деятели испугались того резонанса, который имела «история Гилфорда», и постарались повлиять на общественное мнение. Пострадавшему священнику предложили другое достаточно доходное место; архиепископ Дж. Фишер запретил дискуссии по этому вопросу в Кентерберийской конвокации и т. д. В целом же система назначения епископов и настоятелей соборов осталась без изменений.

Правящий класс Англии не ограничивается лишь назначением руководящих деятелей церкви, он полностью держит в своих руках назначение рядовых священников — пасторов приходов. Это осуществляется благодаря системе «покровительства», которая в наши дни не применяется ни в одной церковной организации, кроме Церкви Англии.

Что собой представляет эта система? Допустим, что в приходе появляется вакантное место пастора. Его заполняют не «назначением сверху», как это имело бы место, например, в католической церкви. Не происходит это также и «демократическим» путем, когда прихожане через свои выборные органы приглашают подходящего для себя пастора, как это делается в некоторых других протестантских церквах. В Церкви Англии заполнение вакансии в приходе находится в руках «покровителя». Покровителями являются отдельные частные лица — представители господствующего класса Англии или же такие организации, как кафедральные соборы, университеты и т. д.

Эта система зародилась еще в средние века. Землевладельческая аристократия, которая заботилась о воздвижении церковных зданий и материально обеспечивала i пасторов, хотела полностью владеть правом выбора «своего» священника. Подобным же образом и в настоящее время назначение на все пасторские посты в стране зависит от небольшого числа частных лиц — аристократов и богачей, которые зачастую не имеют никакого отношения к «своим» приходам (право «покровительства» можно унаследовать, а также продавать и покупать). С течением времени многие приходы перешли в руки монарха, и в наши дни королева «имеет» 800 приходов; их она распределила между разными ведомствами правительства. В результате премьер-министр имеет 160 приходов, министр внутренних дел — 40, лорд-председатель кабинета министров — 600 и т. д.

Существо принципов, которыми эти «покровители» руководствуются при назначении пасторов, явствует из заявления чиновника отдела лорда-председателя кабинета министров (в его обязанность входит надзор за приходами своего шефа). Надо отметить, что такие детали системы покровительства не подлежат гласности, ибо «покровитель» не несет ответственности ни перед кем, кроме собственной совести. Однако на сей раз одному пытливому журналисту упомянутый чиновник раскрыл главную идею существующей системы: «Мы занимаемся назначением руководящих кадров страны — мы назначаем лидеров одной отрасли жизни народа. Ведь в принципе нет никакой разницы между лидерством в церкви, в армии или в промышленности»[32].

Следует еще добавить, что, как отмечает журналист, данный чиновник, прежде чем заниматься церковными кадрами, долгие годы занимался кадровыми вопросами британской армии. Нетрудно догадаться, каких именно качеств от «идеологических лидеров» страны требуют буржуазные государственные деятели и представители имущих классов.

Анахронический характер системы покровительства остро ощущается в Англии. В феврале 1975 г. Генеральный синод Церкви Англии вынес решение обратиться к парламенту с предложением упразднить эту систему. Тем не менее вопрос решен не был, ибо некоторые органы печати резко выступили против подобного шага. «Этим решением еще одна небольшая, но очень полезная черта нашей духовной жизни будет разрушена во имя демократии», — с горечью писал журнал «Спектейтор»[33].

Одним из наиболее странных проявлений антидемократического характера существующих церковно-государственных отношений в Англии является то, что церкви не дано самостоятельно решать даже такие сугубо внутренние вопросы своего устройства, как частные изменения в формах культа и обрядности. Казалось бы, какое дело правящим классам и светским властям до того, в каких именно формах верующие удовлетворяют свои духовные потребности? Лишь бы социальная политика церкви служила их интересам. Но оказывается, все эти вопросы в условиях Англии настолько взаимосвязаны, образуют такое неделимое целое, что «сильные мира сего» считают целесообразным в интересах поддержания своей власти до мельчайших подробностей разрабатывать культовую практику англиканства.

Как уже отмечалось, с 1919 г. все решения Национальной ассамблеи Церкви Англии (ныне Генерального синода) должны были обязательно утверждаться парламентом и королем. За все время существования ассамблеи несколько сот решений этого высшего органа Церкви Англии были превращены таким образом в государственный и церковный закон. И лишь четыре решения парламент полностью отверг. Казалось бы, это весьма незначительная доля, однако два из этих отвергнутых решений касаются довольно существенных, хотя и сугубо внутренних вопросов церковного культа.

Культ англиканской церкви основывается на предписаниях, содержащихся в «Книге общественной молитвы», или молитвеннике (о нем говорилось в предшествующей главе; он характеризовался как отражающий тот компромисс между католицизмом и протестантизмом, который был достигнут в результате Реформации). В молитвеннике изложены форма и содержание всех богослужений и церковных обрядов англиканского вероисповедания. Молитвенник приобрел свой окончательный вид лишь в 1662 г. в результате Акта о единообразии и с тех пор не претерпел никаких существенных изменений. В начале нынешнего столетия церковные деятели, озабоченные устарелостью своей культовой практики, решили внести некоторые изменения в установки «Книги общественной молитвы».

С 1904 по 1927 г. несколько специально созданных церковных комиссий вырабатывали рекомендации по ее реформе. Проект нового молитвенника был одобрен конвокациями Кентерберийской и Йоркской, принят большинством голосов ассамблеи церкви и, согласно процедуре, отправлен на утверждение в парламент. Здесь, к удивлению и возмущению не только рядовых верующих, но и высокопоставленных церковных деятелей, проект молитвенника, пройдя палату лордов, был отвергнут палатой общин 238 голосами против 205. Такая же судьба постигла и второй, несколько измененный вариант проекта молитвенника, который был представлен парламенту в 1928 г. Англиканцы не скрывали своего возмущения тем, что светский парламент, состоящий из верующих других вероисповеданий (правда, члены парламента католики воздержались при голосовании) и неверующих, взялся решать вопросы культовой практики их религии.

История с молитвенником произошла давно — между первой и второй мировыми войнами, с тех пор многое изменилось в церковно-государственных отношениях, но Церковь Англии болезненно вспоминала эту «пощечину» вплоть до последнего времени и даже сейчас еще не совсем ее забыла. На протяжении всего этого периода церковь больше не решалась обращаться с ходатайством об изменении молитвенника к светским властям и время от времени устами своих высокопоставленных иерархов напоминала о пережитой обиде.

Подобное положение вещей не очень-то радует многих церковных деятелей Церкви Англии. И это понятно: столь тесные и позорные связи со светскими властями компрометируют англиканство в глазах верующих, общественности, ибо они яснее ясного обнаруживают социальную роль религии и