она не капризничала в присутствии гостей. - Полли повернулась к Коррине и обняла золовку.

- Замужество идет тебе на пользу, дорогая. Ты вся светишься.

Коррина лучезарно улыбнулась.

- И ты заметно посвежела, - не осталась в долгу невестка. - Как себя чувствуешь?

- Отлично. Сеансы иглоукалывания и мануальной терапии творят чудеса.

Коррина усмехнулась:

- До сих пор не могу поверить, что Александрос обратился к альтернативной медицине.

- А разве мой брат не сделал бы все возможное для облегчения твоего состояния, будь ты беременна? - слегка укоризненно спросил Александрос.

Коррина вспыхнула:

- Естественно, но нетрадиционная медицина…

- Но она работает, - вмешалась Полли, взяв за руку Александроса. - Я впервые с начала беременности хорошо себя чувствую.

Александрос обнял супругу за талию и притянул к себе, собираясь поцеловать.

В этот момент с порога раздался властный голос Афины:

- Прекрати эти телячьи нежности, сын. Лучше подойди и поздоровайся с матерью. Странно, что нас никто не встретил.

* * *

Улыбка погасла на лице Полли, и она даже попыталась отстраниться. Но Александрос не собирался ее отпускать.

- Не сейчас, - шепнул он.

- Что? Но… - Поллианна уставилась на мужа так, словно у него выросло две головы. - Твоя мать хочет, чтобы ты к ней подошел.

- А я хочу сорвать поцелуй, - беспечно заявил он и, не дожидаясь ответа жены, накрыл ее рот своими губами.

Полли на мгновение оцепенела, но потом ответила на поцелуй.

- Александрос, целовать беременную жену на виду у всех - это уж слишком, - ехидно процедила Стасия.

Полли напряглась, и на этот раз муж выпустил ее из объятий. Но он взял ее лицо в ладони и, глядя в ее фиалковые глаза, громко сказал:

- Ты просто неотразима, любимая. Но я потерплю. А сейчас иди и приведи нашу дочь.

Поллианна молча кивнула и направилась к выходу из гостиной.

Александрос повернулся к матери и сестре и заявил во всеуслышание:

- Я буду целовать мою красавицу-жену сколько захочу, когда захочу и где захочу, невзирая ни на чье присутствие. А завидовать, что тебя никто так не целует, мелочно и недостойно.

Он искоса бросил взгляд на удаляющуюся жену и заметил, что ее походка стала более уверенной.

- Да как ты смеешь так меня оскорблять?! - воскликнула Стасия со слезами на глазах.

Пять лет назад он не позволил бы себе подобного. Они вместе с сестрой скорбели по отцу, и все желания младшей сестры были для него законом. Он не обращал внимания на ее выпады против Поллианны.

Но сейчас он стал мудрее и осознал, что недостойное поведение его сестры в отношении Полли наносит вред их браку.

- Никакое это не оскорбление, а правда, - спокойно возразил он. - И вообще придержи язык, сестренка, иначе я тебя не стану приглашать в свой дом.

- Ты не можешь так со мной поступить, - запричитала Стасия. - Ты не можешь исключить меня из членов семьи.

- Ты уже большая девочка, пора найти работу и строить карьеру, а если будешь продолжать оскорблять мою жену с милой улыбкой на устах, я лишу тебя денежного содержания, - отчеканил Александрос.

- Не знаю, что тебе там наговорила твоя женушка, сын мой, - вмешалась Афина, - но твои выпады против сестры недостойны джентльмена.

- Не вижу ничего недостойного в том, что публично поцеловал собственную жену, - возразил матери Александрос.

А затем обратился к Стасии:

- Советую прислушаться к моим словам, сестричка, я не шучу.

Афина поджала губы.

- Отец оставил тебя главой семьи, и ты отвечаешь за сестру, - недовольно заметила мать семейства.

На сей раз он не взял сторону матери: хватит ее жалеть и потакать ей во всем. Да, она тяжело переживала потерю мужа, но время лечит, и она теперь стала сильнее и лучше справлялась со своей болью. Сейчас самое время дать ей понять, что он сделал свой выбор раз и навсегда и не позволит издеваться над женой только потому, что она не светская львица, выбранная для него матерью.

- Давайте внесем ясность. Первое: моя жена никогда никого из присутствующих не оскорбляла. Второе: моя сестра - взрослая женщина, а не ребенок. Третье: если ты хочешь потакать ее капризам, никто тебе не мешает покрывать расходы Стасии из собственных средств.

Афина опешила:

- Как ты смеешь говорить с матерью в таком тоне? Ты даже толком со мной не поздоровался. Разве таким манерам я тебя учила?

Александрос подошел к Афине, дважды ее поцеловал и вежливо произнес:

- Добрый день.

- Так-то лучше, - процедила Афина.

- Ладно, скажи своей дочери, чтобы вежливо себя вела, и все будут счастливы.

В этот момент в гостиную впорхнула Хелена и бросилась к Петросу:

- Дядя Петрос!

Он подхватил девчушку на руки и расцеловал в румяные щечки.

- Хочешь поздороваться с бабушкой?

Хелена крепче ухватила дядю за шею, но все-таки кивнула и посмотрела в сторону Афины с некоторой настороженностью.

Почему? Неужели девочка чувствовала отношение бабушки к ее обожаемой мамочке?

Девчушка поцеловала Афину в обе щеки, не слезая с рук Петроса. Афина ответила тем же, и не более того. Она не взяла внучку на руки и никак ее не приласкала. Это выглядело странно для греческой бабушки. Александрос помнил своих деда и бабушку, которые души в нем не чаяли.

Раньше он счел бы жену виновной в таких, мягко говоря, прохладных отношениях, но нынешняя ситуация подсказывала ему не делать поспешных выводов.

Он наблюдал за поведением матери и сестры и заметил много интересного.

Несмотря на серьезное предупреждение, Стасия продолжила поддевать Поллианну, хотя не переходила черту.

- Не понимаю, почему мы не можем оставить все как есть и обедать у нас? Если Анна не в состоянии к нам присоединиться, ты мог бы и один приезжать, - заявила Стасия, когда они сидели после ланча на террасе с напитками.

Поллианна в элегантном платье в это время играла с дочкой в крикет на лужайке в компании Петроса и Коррины. Александросу вдруг нестерпимо захотелось к ним присоединиться.

- Поллианна - моя жена, а значит - член семьи, исключать ее из семейных обедов будет нарушением традиций, - твердо заявил он.

И как только Стасии могла прийти в голову подобная мысль?

Узнай об этом отец, он бы в гробу перевернулся.

- Традиция воскресных семейных обедов установлена твоим отцом по моей