— А мне не очень.

— Послушай, если ты из-за вчерашнего, то это была не моя идея. Я вообще была против…

— Еще раз. Я занят. Мне некогда с тобой общаться. Да и не очень интересно. Удачи. Бывай.

Я решительно развернулся и зашагал восвояси. Хватит на мою голову проблемных девушек. Я их, пока по мирам скакал, столько навидался.

— Почему ты ей отказал? — Мира пристроилась рядом. Надо же. Первые ее слова с самого утра.

— Да нафига она мне сдалась? — я старался говорить потише.

— Так ты ж по ней сох.

— Тебе-то откуда знать?

— А то я не видела, как ты на нее пялился и слюни пускал, — насмешливо хмыкнула она.

— Даже так? Ммм. На тебя я тоже пялился. Будем считать, что ты меня вчера исцелила. Несколько раз подряд.

— Даже не думай, что это повторится! Ты воспо…

— Не начинай снова, а? Не припомню, чтобы ты особо сопротивлялась.

— Я бы на тебя посмотрела, если бы тебе пришлось почти двадцать лет без секса в этой дыре сидеть!

— Ну и чего завелась тогда? Я что, тебя в чем-то обвиняю? Ты хотела, я хотел. Ну и нормально все. Закрыли тему.

Она замолчала. Остаток пути до столовой мы не разговаривали. Да и о чем? У нее все мысли в одну сторону завернуты. Озабоченная, блин. Хотя, двадцать лет… нда. Жалко даже как-то.

По расписанию после обеда было еще три пары. И это отдельный вид издевательства над человеком. Ну какая учеба после сытной еды? Тут бы прилечь на часок, переварить. Но нет. Будьте добры, усваивайте крайне важные сведения по астрономии. На кой она вообще будущим магам? Кто бы объяснил.

Я изо всех сил старался не уснуть. Еще и препод попался нудный такой. Монотонный. Выходило плохо.

Наверное, я бы в этой битве позорно проиграл. Но тут распахнулась дверь аудитории.

— Прошу прощения, что прерываю лекцию. Но это срочно, — вошедшая женщина с папкой в руках дождалась кивка лектора и вытащила листок. — Так. Октопус. Кирилл Октопус тут?

Я? Эм. Что-то мне это не нравится. Совсем. Откуда столько внимания к моей скромной персоне. Почему столько всего валится-то со всех сторон?

— Да, я тут, — я поднялся.

— Пройдемте, пожалуйста, со мной. Вам нужно зайти в деканат.

— Что, прямо сейчас?

— Да, идемте.

Явно же какая-то фигня опять. Но это всяко лучше, чем высиживать тут.

Мы спустились вниз и вдоль сквера прошли к зданию администрации. Точно, я же забыл совсем. Мне в больничку еще нужно забежать. К той красотке.

— Я не стала говорить при всех, но вам нужно не совсем в деканат. Директор попросил вас зайти к нему. Срочно.

— Директор? В смысле директор академии? А что случилось-то?

— Я сама не знаю. Думаю, вам будет лучше лично зайти и все узнать самому.

Сам, значит сам. Можно подумать у меня есть выбор. Я хмыкнул про себя. Посмотрел на Миру, но та показательно отвернулась. Вот и чего ей неймется?

Кстати, невидимость эта ее крутая же штука! Тут столько всего можно придумать. Аж мысли разбегаются. Интересно, как именно она работает. И почему вообще ее никто не видит в первую очередь. Какая-то разновидность магии? Наверное. Интересно, есть ли тут заклинания или там артефакты, которые ее видеть позволяют? Должны быть. По идее.

Мы дошли вместе до приемной директора. Моя провожатая коротко постучала, заглянула внутрь и кивнула мне проходить.

Внутри не было ничего особенного. Никаких загадочных магических штук в духе Гарри Поттера. Обычный кабинет. Стол со стульями. Шкафы с документами на полках.

Я поздоровался и уселся на один из стульев. Директор оказался невысоким мужчиной с седыми волосами, тщательно зачесанными назад. Носил он серый костюм. И кольцо с изображением какого-то парнокопытного. Я не разглядел толком, а спрашивать не стал.

— Кирилл, спасибо, что зашел.

— Спасибо, что позвали. Но я, если честно, не вполне понимаю, зачем я тут? Что-то случилось?

— Ну, да. Случилось… Может кофе? Или чаю?

— Не нужно, я только после обеда. Так в чем дело?

— Дело. Да, — он обошел стол и сел в свое кресло. — Понимаете ли, тут сложилась несколько неоднозначная ситуация.

Я молчал, ожидая, когда он, наконец, перейдет к делу.

— В общем, думаю, будет проще, если вы сами прочитаете, — он раскрыл папку перед собой, достал оттуда лист и передал его мне.

Я быстро пробежал текст глазами. Что? Я посмотрел на директора, но тот и не думал смеяться и кричать что-нибудь вроде “шутка”, так что я взялся перечитывать, на этот раз медленно и вдумчиво.

Суть в следующем. К совету директоров школы от министерства образования поступила информация, что некий Лукас де Октопус, барон Англии, подал через официальные каналы жалобу на титул барона, незаконно присвоенный по праву родства гражданину империи Кириллу Октопусу.

Что я вообще только что прочитал?

— Что это?

Директор вздохнул.

— Как видите, возникли определенные сложности с вашим правовым статусом.

— С моим правовым… Подождите. То есть. Какой-то мой однофамилец из, — охнереть можно, — Англии подал жалобу на то, что я барон? Почему мы вообще это обсуждаем? Мы же в России, кому какое дело, кто и на что там пожаловался?

— Согласен, тут все немного запутанно. Но судя по той информации, что дошла до меня, дело приняло довольно серьезный оборот. Если бы это был просто однофамилец, то и проблем не было бы, но это ваш родственник, и к тому же глава рода, так что…

— Стойте. Подождите. Какой родственник? Какой глава рода? О чем вы вообще? Я сирота. Мои родители погибли не так давно. Это должно быть в моем досье. У меня не осталось больше родни.

— Да, конечно, это было в вашем досье. Но я говорю не о них. Жалобу подал ваш дед.

— Дед?

— Да, там так и написано. Лукас де Октопус, если не ошибаюсь.

— У меня есть дед? — чего вообще? Почему я об это ничего не знаю? И какого хрена этот старый хрыч творит?

— Вы не знали?

— Первый раз слышу.

— Вот как…

— Так. Так. И что это значит для меня?

— Видите ли, барон — хм — да, барон. Если его жалоба будет удовлетворена, а есть основания полагать, что так и будет, вас лишат титула. Это в свою очередь повлечет за собой ряд юридических накладок, из-за которых мы будем вынуждены отчислить вас из академии. Я не знаю всех тонкостей, но, вполне возможно, и дополнительные иски тоже последуют. Имущественные и так далее. Очень неприятная ситуация.

Охренеть просто.

— И что, ничего нельзя сделать? Не может быть.

— Вы