— Да и несчастной она не выглядит, — заметила я. — И дети славные.

— Да, — кивнул Васил и разом сник. Помолчав, заговорил вновь: — Права ты была, Амалька, надо было не ерепениться, а сразу к дочери ехать. Дурак старый, не принял её решения, столько упустил. Вон – и дед хороший есть, а я так, незнакомый дядька.

Ответить я не успела. В гостиную вошла Милара с детьми, а следом та женщина, что вышла в холл. На этот раз она несла поднос с чашками.

— Папа, расскажи, как там, дома? — попросила девушка, присаживаясь рядом.

— Хорошо всё дома, — улыбнулся Васил. — Ты лучше расскажи, как у тебя дела.

Девушка не ответила, потому что послышался хлопок двери и весёлое:

— Я дома!

Я напряглась, помня, как Васил не любит магов. “Пересиль себя ради дочери, пожалуйста”, — молила я про себя, неотрывно глядя на мужчину.

Послышался звук шагов, а затем в гостиную вошёл высокий светловолосый парень лет двадцати пяти от роду. Интересно, они примерно одного возраста с женой?

— Грэм, познакомься. Это мой отец, — подскочив с дивана, воскликнула Милара, встревоженно переводя взгляд с отца на мужа.

Мужчина внимательно посмотрел на жену, ища признаки обиды или горечи. Не найдя оных, он шагнул к Василу и протянул руку.

— Рад познакомиться.

— Не стоит, — Васил поднялся навстречу, но руки не подал. Я затаила дыхание – неужели не примет? Но Васил договорил: — Я знаю, как маги берегут руки.

Мы с Миларой переглянулись и синхронно выдохнули. Пронесло…

— А это Амалия, — представила меня девушка, — знакомая папы.

— Здравствуй, Амалия, — меня также наградили внимательным взглядом. Странно, хоть и выглядел мужчина молодо, казалось, что ему намного больше лет.

— Папа вернулся! — закричал Альп, забегая в гостиную. Грэм развернулся и подхватил смеющегося мальчишку на руки, подкидывая в воздухе.

Отвлёк меня Итан. Малыш заворочался в корзине и требовательно захныкал. Я растерянно посмотрела на Милару. Не могу же я прямо здесь оголить грудь.

— Идём, я провожу тебя, — шепнула Милара. — И, если не против, составлю тебе компанию. Лили тоже уже голодна. Да и хочется, чтобы папа и Грэм поговорили.

Милара привела меня в гостевую спальню на втором этаже, по пути подхватив дочь на руки. Я заняла кресло, прикрывшись пелёночкой, а Милара села на кровать, уговаривая дочь покушать.

Стоило нам наконец начать кормление, как Милара спросила:

— А как вы познакомились с папой?

— Он нашёл меня под стогом сена и предложил крышу над головой за приготовленный ужин, — призналась я с улыбкой, вспоминая тот день.

— А что ты делала там? — девушка смешно округлила глаза и, казалось, затаила дыхание в ожидании моего ответа.

— Я ходила в поисках места, где переночевать, но никто не соглашался брать падшую в дом, а одна даже толкнула сильно, — не сдержавшись, пожаловалась.

— Да, в Листянках не любят меченых, — поджав губы, Милара нахмурилась. Затем немного помолчала, словно гадала, задавать ли вопрос, но всё же решилась. — А как ты получила её? Наверное, какая-то романтичная история с подлецом?

— Романтичная? — я горько усмехнулась. — Нет, романтики там не было, зато подлец – как раз-таки да. Я служила в богатом доме горничной и попала на глаза лорду. Вот… Лорд взял, что хотел. Меня спрятали в охотничьем домике, а после рождения Итана приказали уехать.

— Но как? — Милара возмущённо дёрнулась, но вовремя вспомнила, что на руках дочь. Успокаивающе погладив дочь, она сбавила тон, но возмущения в голосе было полно. — Ты должна сообщить об этом страже!

— Мне заплатили за молчание, — я не стала говорить, что понятия не имела о незаконности поступка графа. — Я решила, что это нужнее, чем судебные тяжбы.

— Ты не права, — нахмурилась девушка. — Знать наказывают за такие проступки сильнее, чем простой народ. Считается, что лорду нарушение закона спускаться с рук не должно. Они должны подавать пример. Однажды уже был такой случай. Герцог совратил юную девушку и после бросил. Девушка обратилась к стражам, а те уже к магам. Маги провели расследование и сказали, что герцог виновен. Его лишили земель и отправили в ссылку куда-то на границу, а девушке досталась часть имущества герцога. После рождения ребёнка титул перешёл ему вместе с землями. Амалия, надо рассказать Грэму, он поможет.

— Я не могу, — опустив взгляд, призналась. — Есть ещё кое-что, о чём я не могу рассказать, извини.

Рассказать… Было бы идеально, ведь тогда графский сынок получит по заслугам. Но что получу я? Насилия надо мной не было, а настоящая Амалия не пережила рождение сына. Зато у графа могут быть друзья, которые захотят отомстить за друга. Есть родители, которые не простят такого. Нет, нельзя говорить.

— Милара, а расскажи мне о своей подруге, Анье, — попросила я. — О которой упоминал Альп.

— Анья… — девушка улыбнулась, вспоминая подругу. — Я познакомилась с ней не так давно. Она немного необычная, со странными словечками и поступками, но хорошая. Не знаю, могу ли я говорить, откуда она.

— А ты можешь нас познакомить? — я затаила дыхание. А вдруг? Вдруг мне повезёт встретить соотечественницу?

— Я бы с радостью, но Анья уехала из Лирха пару месяцев назад к себе в поместье. Собиралась начать, м-м-м, путешествовать, — было видно, что Милара недоговаривает что-то, но чтобы подтолкнуть её к рассказу, я должна рассказать свою историю. Нет, не готова пока, слишком опасно.

— Жаль, — вздохнула я и сменила тему. — А твой муж, Грэм, не будет против моего присутствия здесь? Всё же многие относятся к падшим с откровенной ненавистью.

— На этот счёт можешь не переживать, — девушка улыбнулась. — Маги иначе относятся к меченым, будь то падшие или проклятые. Они слишком долго живут, чтобы обращать внимания на такие мелочи. Только представь, что маг будет ждать свадьбы как минимум сто лет.

— Сто лет? — сдавленно пискнула. — Это сколько же живут маги?

— Ты совсем о них не знаешь? — рассмеялась Милара. — Ах, ну да, в деревнях маги редкость. Ну, слушай тогда. Обычно магия просыпается в раннем детстве и развивается до ста лет. Детей начинают учить сразу же, как только выявили дар, и учат до самого окончания роста магии. Сначала гувернантки, затем наставники, после – академия магии. И только после ста лет маг может самостоятельно и безнадзорно применять магию. Никакой задержки в развитии у мага нет, он взрослеет, как обычный человек, примерно до двадцати лет, потом останавливается и начинает медленно стареть уже после ста лет. Вот и получается, что в восемьдесят лет маг вроде вполне взрослый, но до брака не дорос.

— Как интересно, — покачала я головой. — А сколько Грэму? Он же уже не студент?

— Грэму сто двадцать один, — девушка рассказывала о муже с любовью. — Уже как два года служит в Лирхе главным магом. А до этого служил в службе стражей, расследовал преступления с помощью магии.