– Ты несешь ерунду. – Он склонил голову набок, критически ее разглядывая. – Ты себя плохо чувствуешь? Ты голодна? Хочешь пить? Устала?

Она ни за что не признается, что хочет есть. Из нее клещами этого не вытянуть! Но… в животе опять забулькало.

– Я… не позавтракала.

Если бы не ребенок, она не произнесла бы этих слов!

– Ты должна была мне сказать! – возмутился Дариус и повернулся к стоящей рядом помощнице менеджера: – Принесите сюда завтрак для моей невесты из вашего кафе.

– О, сэр, но боюсь, что это невозможно, – пролепетала девушка.

– Для мистера Кириллоса возможно, – вмешалась менеджер и лучезарно улыбнулась. – Беременной женщине нельзя ощущать голод. Что бы хотела мадам?

– Все, – заявил Дариус. – Мы здесь задержимся, возможно, на пару часов. Помимо бального платья нам нужно много всего. Туфли, аксессуары, одежда для будущих мам.

– Конечно, сэр. – Менеджер хлопнула в ладоши, и помощницы кинулись выполнять пожелания клиента.

– Дариус, зачем ты устраиваешь суматоху?

– Я прекрасно вижу, когда необходимо вмешаться. Ты ведь умеешь лишь беспокоиться о других, а не о себе. – Он легонько подтолкнул Летти к дивану. – Садись и выдохни. Не следует делать покупки на голодный желудок.

Мягкие подушки дивана пружинили под их весом, и Летти задела бедром Дариуса. Она резко отодвинулась.

– Ты не обязан обо мне заботиться.

– Сейчас обязан. – Он протянул руку, убрал длинный завиток волос ей за ухо и мягко уточнил: – Заботиться о тебе доставляет мне удовольствие.

Страшная мысль пришла ей в голову.

– Дариус, – запинаясь, произнесла Летти, не в силах посмотреть ему в глаза. – Ты же не думаешь?..

– Что не думаю?

– Ты же не думаешь, что наш брак будет настоящим.

– Конечно, будет настоящим. Законным для любого суда.

– Я хочу сказать… – Она ненавидит его за то, что он вынуждает ее это произнести. – Это всего лишь будет брак по расчету. Ради нашего ребенка. Мы не… Ты и я, мы никогда не будем…

– Ты будешь спать в моей постели, Летти. Обнаженная. Каждую ночь.

Чувственный голос Дариуса окутывал подобно горячему ветру, у нее закололо даже кончики пальцев на ногах.

Она должна воспротивиться. Она не намерена снова спать с ним, как бы он ни соблазнял ее. Прежняя любовь ушла.

– Я любила тебя в ту ночь, когда был зачат наш ребенок. Теперь все изменилось. В отличие от тебя я не могу заниматься сексом без чувств. Нет любви – нет секса.

Он сжал ей руку своей рукой, большой и теплой, наклонился к ней и прошептал:

– Мы посмотрим.

Появление продавщицы с подносом печенья, фруктов и соков спасло Летти. Сзади шла другая девушка с вешалками новой одежды.

Затем принесли еще один поднос: блинчики с беконом, сбрызнутые кленовым сиропом, горячие сосиски с подрумяненным картофелем. Подкрепившись, Летти провела еще час в этом роскошном магазине за примеркой. Потом был дизайнерский бутик, потом – эксклюзивный универсальный магазин.

К вечеру Дариус накупил ей столько одежды, что ему пришлось вызывать телохранителя и шофера, чтобы доставить все сумки и пакеты с Пятой авеню в пентхаус.

Он отвел Летти во всемирно известный ювелирный магазин, где их пригласили на этаж для привилегированных покупателей. Летти пыталась сопротивляться в сотый раз за день, а Дариус критически разглядывал ожерелье из бриллиантов в двадцать каратов.

– Ты станешь моей женой. Тебе необходима одежда, это не обсуждается.

– Но бриллианты…

Он улыбнулся:

– Это тоже одежда, просто твердая, сверкающая. – Дариус повернулся к ювелиру и, держа ожерелье в руке, кивнул: – Я возьму его.

Уже был накуплен целый гардероб модный одежды, но бального платья так и не подобрали – ни одно из них Дариусу не понравилось. Честно говоря, и ей тоже. Пышная юбка на выпирающем животе? Летти казалась себе бегемотом из мультфильма.

Она примеряла очередное вечернее платье изумительного цвета – ярко-розового, ее любимого, из струящейся ткани. Летти закинула руку за спину, но застегнуть до конца молнию не удалось. Посмотревшись в зеркало, Летти себе понравилась. Разве беременные женщины обязательно должны носить что-то смахивающее на мешок? А это длинное платье из эластичной ткани красиво облегало и полную грудь, и большой живот.

– Я хочу посмотреть, – раздался требовательный голос Дариуса.

Летти сделала для смелости глубокий вдох и вышла к нему. Щеки у нее горели.

– Как тебе? – несмело спросила она.

Лицо Дариуса сказало ей все. Он медленно обошел ее кругом.

– Это то, что нужно, – тихо сказал он.

– Не слишком обтягивает?

– Превосходно.

– Я не достаю до молнии…

Дариус обнял ее, касаясь пальцами кожи, когда застегивал молнию.

Он смотрел на нее сверху вниз. Твердые чувственные губы Дариуса дрогнули, и он заключил в ладонь ее щеку, провел пальцами по шее. У Летти перехватило дыхание.

– На этой шейке будет восхитительно смотреться ожерелье.

Летти только сейчас сообразила, какой глубокий вырез на платье. Щеки у нее зарделись.

– Я не должна носить… такое.

– Почему?

– Слишком открытое. Все будут глазеть.

– Будут глазеть в любом случае.

– Потому что я – дочь преступника.

– Потому что ты – немыслимо красивая женщина.

– Ты не представляешь, как меня ненавидят. – Глаза защипало. – Когда они меня увидят… это все равно что бросить свежее мясо в резервуар с акулами. – Летти выдавила улыбку. – Я к этому привыкла. Но…

– Что?

Она уставилась в пол.

– Летти?

– Я не хочу, чтобы о тебе говорили гадости на твоем же благотворительном приеме. А будут говорить, если ты придешь со мной.

Он приподнял ей подбородок.

– Я смогу себя обезопасить, agapi mu. Когда же ты это поймешь?

Летти показалось, что он сейчас ее поцелует на глазах у всех. И ей даже этого захотелось. Но он повернулся к продавщице со словами:

– Мы возьмем это платье. И нам нужны туфли в тон.

Летти перемерила десять пар, прежде чем выбрала туфли на шпильке, такие потрясающе красивые, что у нее дух захватило.

Посмотрев на ее лицо, Дариус произнес:

– Вот эти.

– Нет. Они… слишком непрактичные. – Летти оглядела свои ноги, вихляющие на высоких каблуках. – Да я не уверена, что и сейчас смогу в них пройти.