Учтивость как она есть! Впрочем, реверансов я и не ждала. Простая грубоватая речь служанки нравилась мне куда больше, чем изысканные насмешливые фразы темного.

Сандра забрала жалкие остатки рубашки и вышла, а я не без труда поднялась на ноги. Сон был глубоким и тяжелым, и я словно бы продолжала спать.

Подойдя к зеркалу, я взглянула на свое отражение и охнула. Бесстыдно припухшие вишневые губы и едва заметный след от поцелуя на шее говорили о моем ночном позоре ничуть не меньше, чем разорванное белье. Снова нахлынули воспоминания о прошедшей ночи. Не в силах отвести взгляд, я смотрела в зеркало, и видела жаркие руки темного, блуждающие по моей груди, его сильное тело, прижимающееся к моему… Я приоткрыла рот и почти физически ощутила его губы на своих губах, соски напряглись и заныли. По спине прокатилась волна сладостной дрожи, огнем опалило низ живота, отозвавшись пульсацией между ног…

Стоп! Я отчаянно потрясла головой, до боли впившись зубами в щеку и медленно приходя в себя. Это просто наваждение какое-то! Довольно! Я решительно посмотрела в зеркало – лицо заспанное, волосы растрепанные. Вот не буду ничего делать! Пусть увидит меня такой! Может быть, и вовсе потеряет ко мне интерес, заменит кем-нибудь из приходящих девушек.

Впрочем, я и сама понимала, что это полнейшая глупость. Если я откажусь прихорашиваться, Сандра, пожалуй, меня свяжет и насильно приведет в порядок. Так что к тому времени, как она явилась, я была, как и положено, умыта, причесана, припудрена.

Во всяком случае, мне так казалось, но у Сандры, видимо, было на этот счет другое мнение. В ее взгляде читалось, что хорошо мне удалось лишь умыться, и то не факт. Она покачала головой и взялась за меня всерьез, ворча про бестолковых девиц, у которых руки… Что не так с моими руками, я не расслышала, но, подозреваю, что ничего хорошего. Зато ее руки летали над моей головой, причесывали, укладывали, колдовали с моим лицом, и довольно скоро в зеркале вновь появилась вчерашняя красавица.

Ну так – значит так. Только вот и ту потрясающую красавицу из зеркала никто и не думал куда-то звать.

– И что теперь? – вяло поинтересовалась я. – Что мне делать?

– Что делать? – переспросила Сандра и растерянно пожала плечами. – Да что угодно. Например, отдыхать да набираться сил.

– Я уже отдохнула, достаточно.

В моей прошлой жизни времени не хватало даже на то, чтобы присесть и перевести дух.

– Грамоту-то знаешь? – осенило служанку.

Я кивнула. Читать я умела и любила. Конечно, книги – удовольствие дорогое, но в муниципальной библиотеке был бесплатный зал, куда списывались негодные книжки, и малышня могла приходить да учить друг друга грамоте, если, конечно, родители были не против такого баловства. Впрочем, на игры и чтение у детей оставалось не так много времени. А когда я выросла, времени не осталось вообще.

– Ну, раз грамотная, то книжку могу принести, – Сандра пожала плечами и зачем-то добавила: – У хозяина этого добра полно.

– А могла бы я научиться вышивать?

Я кивнула в сторону шкафа, где за строгой дверцей ровной стопочкой лежали тончайшие рубашки. Научусь делать такую красоту – может, и не придется работать на кухне. Судя по манерам темного, спрос на сорочки долго не пропадет.

Сандра задумалась, но потом отрицательно покачала головой.

– Нет! Хозяин точно будет против. Ему не понравится, чтобы ты пальцы колола. Если только потом… Жди!

Я вспыхнула, понимая, что она имеет в виду под этим «потом». Но, кажется, жаловаться ей бесполезно, тем более что она уже покинула комнату. Через несколько минут Сандра вернулась и протянула мне внушительного размера книжку.

Это был свод правил для благовоспитанной девицы. Она что, смеется надо мной? Она специально?! Я с сомнением взглянула на служанку: на ее довольном лице не просмативалось никакой задней мысли. Ну что ж, неплохо. Почему бы и не почитать, как себя вести.

Солнце клонилось к закату. Я уже устала продираться сквозь премудрости этикета, а в сердце моем начинала теплиться надежда на то, что у темного появятся какие-то неотложные дела и сегодня мы не увидимся, когда Сандра снова вошла в дверь.

– Хозяин тебя требует к обеду, – хмуро проговорила она.

Я отложила надоевшую книжку и через минуту уже входила все в ту же столовую – слишком огромную для двоих. Да что там для двоих – сюда можно было бы собрать всех обитателей нашей улицы, и им хватило бы места за столом, а в оставшейся части зала еще можно было бы устроить танцы.

Но все это принадлежало одному и этот один явно не допустит в роскошное помещение всякий сброд.

– Здравствуйте! – сказала я, опустив глаза, как того требовал этикет. Или глаза надо отводить в сторону? Что-то не вспомню… А еще присесть в реверансе, но тут уж и вовсе темный лес – как эти реверансы делаются.

Впрочем, темному, похоже, было плевать на мои реверансы, он уставился в глубокий вырез платья, заставляя мои щеки алеть от смущения.

– Добрый день. Как спалось? – поинтересовался он, указывая на стул рядом с собой.

Я не ответила. Я не обязана изображать из себя светскую даму. Никогда ею не была и не буду. И сидеть с ним рядом я тоже не хочу. Мое тело реагирует на темного слишком неадекватно, не стоит его лишний раз провоцировать. И вообще, мне просто кусок в горло не полезет, и я опять останусь голодной. Я сделала вид, что не заметила хозяйского жеста темного, и осторожно опустилась на стул, который стоял в некотором отдалении от предназначавшегося мне изначально, каждую секунду ожидая сердитого окрика. Но его не последовало. Темный слегка усмехнулся и сказал:

– Не люблю есть в одиночестве. И хотел бы, чтобы вы и впредь составляли мне компанию.

Он сделал знак слуге, и тот положил что-то из большой серебряной миски в мою тарелку.

Я попробовала. Вкусно. Очень.

Какое-то время мы ели молча. Я уже почти поверила, что мы действительно просто поедим.

– Благодарю, все было очень вкусно, – я сдержанно кивнула, бросив вопросительный взгляд на темного.

Смотреть на него долго не позволяло чувство неловкости. Темный же, в отличие от меня, продолжал пожирать меня взглядом, словно главным блюдом этой трапезы на самом деле была я.

Нет, это невыносимо. Насмешливые искорки в его глазах и эта скользнувшая по губам медленная улыбка… Наверняка вспоминает мое бесстыдное поведение в спальне. Щеки тут же покрылись жарким румянцем.

Потупившись в пустую тарелку, я мысленно отругала себя. Если он и вспоминает о недавних событиях, то говорить об этом вслух явно не собирается. А, значит, и мне лучше помалкивать и делать вид, что ничего не случилось. Бессмысленно разглаживая на коленях пышные юбки, я покосилась на своего хозяина.

Смотрит. В одной руке зажат массивный бокал, украшенный камнями, другая размеренно постукивает пальцами по столешнице. Что за мысли витают в его темной голове? Мне снова стало не по себе.