Отец и мать шли сзади, докрашивали последнюю секцию забора. Темно-серый цвет приятен для глаза – и еще он строгий, дисциплинирующий… А какая стройка без дисциплины? Расслабишься, норму не выполнишь – в срок не уложишься. А Севастьяну очень хотелось иметь свой дом. И чем скорее, тем лучше.

Отец поставил на траву банку с краской, рукавом смахнул со лба пот, отступил назад на несколько шагов, склонив голову чуть набок, полюбовался своей работой. Он был грузный, страдал одышкой, физическая работа давалась ему нелегко, но спуску он не давал ни себе, ни другим. Севастьяну пришлось постараться, чтобы хоть немного опередить его. А мама так и не смогла угнаться за ним: ей еще нужно было докрашивать свою половину пролета…

– Хорошо получилось, – пригладив мокрые от пота волосы, резюмировал отец. – Доска струганая, краска глянцевая; если еще раз покрасить, будет еще лучше. А по второму разу покрасим, когда дом уже будет стоять… Вот я думаю, какой фундамент лучше – с котлованом или без? Лучше с котлованом, но это расход бетона большой. Но я думаю, мы потянем. Возможность есть. Но без экскаватора не обойтись… Значит, давай сделаем так. Завтра у нас выходной, а в понедельник я машину сюда пригоню, будешь контролировать. И чтобы забор не порушили… Давай, матери помоги, да поедем.

«Волга» отца стояла на том же месте, где вчера находился «Москвич» Севастьяна. И Зойка так же, как и вчера, проходила мимо нее вместе со своей подружкой. Только вид у нее сегодня был гораздо более скромный. Платье с закрытым верхом и длиннее, до колен, туфли-лодочки на низком каблуке. И еще волосы стянуты на затылке в пучок. Но улыбка такая же яркая.

– Сева, привет! – весело помахала она ему рукой.

И с родителями она поздоровалась. Подходить к ним не стала, прошла мимо, а мама, сомкнув ладони на груди в замок, завороженно проводила ее взглядом.

– Какая девочка! – восхищенно протянула она.

– Красавица, – кивнул отец. – И родители у нее хорошие, я ее отца хорошо знаю.

– И что? – упрямо посмотрел на него Севастьян.

– Что – что… Как будто не понимаешь что, – с упреком глянула на сына мать. – На ней жениться надо. Дом у них, смотри, какой… А ты прилип к этой никчемной, как банный лист!

– Кто никчемная? Полина?! Ну знаешь!

– Я все знаю. И мать ее знаю. И с кем она шлялась, знаю!

– Но Полина не такая!

– Ну, пока не такая, а гены, знаешь ли, это гены. Рано или поздно они возьмут свое.

– А вот не знаю ничего! И завтра я приведу Полину к нам домой!

– Как домой? Завтра мы работаем, – кивком головы отец показал в сторону будущего дома.

– Но ты же сам сказал, что завтра отдыхаем, – возмутился Севастьян.

– Ну, я передумал. Разметку еще раз проведем, может, ошиблись где. Да и вообще…

– Что вообще? Не хочешь, чтобы я на Полине женился, так и скажи!

– Так и говорю.

– А вот я вас не послушаю! – взвился Севастьян. – И все равно женюсь на ней!

– Ну и женись. Ты же у нас не единственный, у нас еще дочь есть, сестра твоя. Марина уже взрослая, скоро институт закончит, как раз дом поспеет…

– А идите вы знаете куда со своим домом! – в отчаянии махнул рукой Севастьян.

Он резко повернулся к родителям спиной и быстрым шагом пошел от них прочь. Чтобы не нагнать Зойку, он свернул в проулок.

Ему бы домой, вымыться после работы, сменить одежду, но туда дороги нет. Он поссорился с родителями… Нет, он порвал с ними. И домой не вернется. Завтра же устроится на работу, надо будет – простым каменщиком на стройку пойдет, но никто не посмеет упрекнуть его в том, что он сидит на шее у отца. А жить он будет у Полины. Если она хочет за него замуж, то примет его к себе. А если не хочет?..

Он же чувствовал, что Полина относится к нему с прохладцей. И страсти в ней нет. Вчера лежала под ним как бревно; были бы семечки у нее, могла бы и грызть их начать. Может, не созрела она еще, не развилось в ней плотское влечение? Все-таки восемнадцать лет ей всего. Для кого-то, может, это и много, а у нее замедленное развитие. Если так, то не нужно спешить. Медленно нужно разогревать ее, осторожно. Она еще будет его благодарить…

В мыслях о Полине он и не заметил, как подошел к ее дому. Но что еще более странно, едва не прошел мимо нее. Вроде бы и видел, что навстречу идет девушка с пышной «химией» на голове, с большими ярко накрашенными глазами, сочно напомаженными губами. Кофта на ней модная, шелковая, полупрозрачная, лосины – как вчера у Зойки.… Он как-то не подумал, что это могла быть Полина. Никогда она не выглядела насколько эффектно и настолько вульгарно, как сейчас…

– Полина?! – оторопело протянул он, застыв перед ней скульптурным изваянием.

– А я думаю, узнаешь или нет, – снисходительно усмехнулась она.

Признаться, она была чертовски красива. Именно чертовски, потому что было в ней что-то от дьявола. Во всяком случае, так ему сейчас казалось.

– Узнал. Выглядишь, конечно, супер.

– Ну, мы же собирались к твоим родителям, – с ехидной насмешкой напомнила она. – Вот, завивку сходила сделала, макияж, все такое…

– Э-э… Да, не ожидал я от тебя такого, – растерянно махнул он рукой.

– Чего такого?

– Ну, перевоплощения… А Зойка сегодня в платье была, ну почти как у монашки, – неожиданно для себя сказал он.

Что пришло вдруг в голову, то и ляпнулось на язык. Но слово не воробей.

– Так и беги за своей Зойкой. Веди ее к родителям, знакомь. – Полина пренебрежительно скривила губы.

– Да не нужна она мне, – мотнул головой Севастьян. – И к родителям никого не поведу, поругался с ними.

– Из-за меня?

– Не важно.

– Значит, из-за меня.

– Понимаешь, мне без тебя жизни нет. Хотят они этого или нет, но я обязательно на тебе женюсь.

– А ты у меня спроси: я этого хочу?

– Но мы же решили этот вопрос, – растерянно посмотрел на нее Севастьян. – Ты же согласилась.

– А если я передумала?

– Но мы должны быть вместе.

– Я никому ничего не должна, – безжалостно отрезала Полина.

Севастьян с удивлением смотрел на нее. Как же могла она так измениться за какой-то день! Вчера была совсем другой, гораздо более покладистой. А сейчас она стала грубой, вульгарной, как будто кто-то ее заколдовал…

– А как же заявление в ЗАГСе?

– А как же свадьба? – парировала она.

– Но ведь можно без свадьбы. Распишемся – и все.

– Ты что, ничего не понимаешь? – с жалостью, но вместе с тем непреклонно спросила она. – Не пойду я за тебя замуж.

– Почему?

Севастьян физически почувствовал, как уходит почва у него из-под ног. И хотя никакого землетрясения не было, он раскинул руки в стороны, чтобы удержать равновесие.