По пути домой к этому мальчику я зашёл в аптеку и купил там обычный градусник. Больше ничего покупать не стал, потому что не знал, что мне может понадобиться. Несмотря на торговлю в Кувейте, я всё равно полностью ничего из лекарств не продал. Просто потому, что привык многое держать при себе. И их остаток мог сейчас очень сильно мне помочь, на то и был расчёт.

Афродизиаки мне не требовались, многие из остального тоже в пути могло не понадобиться, так что я оставил только самое необходимое: транквилизаторы, кровоостанавливающие, кроветворные и антишоковые препараты, и, конечно же, эликсир жизни, но не в той пропорции, что отдал я Хуссейну, а в нормальной дозе. Да и по пути я надеялся ещё кое-что изготовить и пополнить свои запасы.

Вскоре мы вошли в обычный с виду дом, но с очень большим двором, в котором стояли рассёдланные животные. Дом находился почти на самом краю Пешавара, и его хозяин мог себе позволить большой двор. Как оказалось впоследствии — и не только это. Меня провели в комнату, где находился сын отца семейства.

— Вот мой Анвар.

На кровати лежал истощённый болезнью подросток с чёрными-пречёрными глазами, в которых затаилась безысходность. Ну, что же, не в первой, и я мысленно закатал рукава.

Пощупав пульс, я приложил руку ко лбу и дал больному градусник. В общем-то, ничего сложного. У мальчика, очевидно, был то ли застарелый бронхит, плавно перешедший в пневмонию, то ли недолеченная пневмония. Столбик термометра остановился на отметке «37 и 5» — в общем-то, всё понятно стало и по температуре, и по внешнему виду, и ещё по паре признаков, неочевидных для других людей.

— Мне нужен огонь для приготовления отваров, чистая вода, — чуть было «колодезная» не сказал, — и котелок. Всё остальное я найду сам.

— Всё будет, всё будет, — тут же с готовностью отозвался Аббас, отец мальчика.

Кивнув в ответ на его слова, я отправился в город. Зайдя в довольно большое помещение самой крупной аптеки Пешавара, я хозяйским взглядом окинул витрины. Ну, так себе расклад. Меня главным образом интересовали травы и спиртовые вытяжки всяких элеутерококков и прочих растительных энергетиков, ну и масла. Корень имбиря тоже нужен. Я неспешно подошёл к прилавку и по-английски обратился к продавцу-пуштуну, спросив у него о наличии необходимых мне листьев, корней и всего, что могло потребоваться для приготовления отвара.

— Это есть, это есть, этого нет, но можно взять вот это.

Продавец оказался грамотным фармацевтом. Я перешёл на специфические названия нужных мне лекарственных трав, спиртовых вытяжек и настоек, эфирных масел. Чего-то ожидаемо не оказалось, другое имелось в наличии или можно было выбрать заменитель аналогичного действия. Из аптеки я ушёл нагруженный сверх меры и в тоже время очень довольный.

Из всего купленного я смогу ещё приготовить множество самых разных лекарств, потому как здесь в продаже оказались местные эндемики и вообще те лекарственные растения, которые невозможно найти в Африке или в Европе. Нужно чаще выбираться из чёрной клоаки, перебираясь в другую, не менее интересную. Слава Змееголовому! Дай мне шанс разнообразить свою жизнь, ведь жизнь одна, а опасностей много, и они все разные. И тем интереснее жить.

Усмехнувшись про себя, я вернулся к дому Аббаса. Там меня уже давно ожидали. Во дворе ярко пылал костёр из сухих сучьев корявого карагача, а над ним, подвешенный к металлической треноге, клубился паром железный, сильно закопчённый костром котелок. Отлично! Отлично!

Ещё нужен барсучий или свиной жир. Но барсуков в местных горах отродясь не водилось, а про свинью вообще говорить не приходилось. Ну и ладно, сойдёт и курдючный жир, но самый свежий. Хозяин дома, услышав мои требования, кивнул и рысью умчался со двора. Кажется, какому-то молодому барашку придёт кирдык ради жира. Ну, так не до жиру, быть бы живу.

В кипящую воду полетели сухие листья и вслед за ними — корни и остальные ингредиенты. Дождавшись готовности, я слил отвар в глиняный кувшин, а в котелок залил свежей воды и начал приготовление заново. Скоро подоспел свежий курдючный жир, который тут же пошёл в дело. Возился я долго, вплоть до самого вечера. Первый отвар уже был передан для лечения, им стали поить больного. Закончив приготовление, я начал давать второй, предварительно капнув туда пару капель своего эликсира.

Невозможно сразу победить любую болезнь, — организм может не выдержать сильной нагрузки на уже ослабленный иммунитет, поэтому первые лекарства, конечно, были со щадящим воздействием. Но их имелось очень много. При любой простуде, особенно связанной с лёгкими, необходимо пить много жидкости.

Парень стал обильно потеть — и хорошо. Сначала он пил охотно, потом, видимо, питьё ему стало поперёк горла, ну да кто его спрашивал. Отец сказал: «Пей!», — и он, давясь, пил. Не знаю, почему мне поверил Аббас, я не придавал этому значения и не смотрел на себя со стороны. Просто делал давно знакомое дело. Каждый мой жест имел смысл и был скуп, как интерес ростовщика.

Имело смысл провести всю ночь у постели больного, и я её провёл без сожаления и усталости. Под утро в ход пошёл уже жирный отвар для поддержания лёгких. С утра в комнату, где находился я и Анвар, зашли отец с матерью.

— Аббас, нужны перетёртые орехи и ореховое масло — можно грецкое, можно арахисовое, можно фисташковое, главное, чтобы оно было сделано из орехов.

— Ты не отдыхал, о, уважаемый?!

— Аллах поддерживает мои силы, пока я борюсь за жизнь правоверного. Мне нужно немного еды и снова разжечь костёр.

— Слушаю тебя, я всё сделаю.

Родители ушли, оставив меня одного на некоторое время. Смежив веки, я позволил себе ненадолго уснуть. Мой подопечный, намаявшись за ночь, тоже спал, беспорядочно раскинув по кровати руки и ноги. Его курчавые, жёсткие, как проволока волосы, взмокли, а лицо оказалось все покрыто крупными каплями пота, что блестели в свете электрической лампочки, словно необработанные алмазы в отвальной руде.

* * *

Забывшись сном на полчаса, я не заметил, как Аббас внезапно вернулся, и, увидев меня, спящего сидя, неслышно вышел во двор. Там стояли несколько мужчин из его очень многочисленного рода.

— Ну как он? — спросили его родственники.

— Мальчик жив, слава Аллаху! Аллах услышал мои молитвы и направил мне этого чёрного человека. Он боролся за жизнь моего мальчика всю ночь.

— Ты ему веришь? Он же негр!

— Если бы ты видел, Ахмед, как он лечит и как делает всё, ты бы не задавал этих вопросов. Я никогда не видел