освободились из тюрьмы. За хозяином числится карточный долг – вот за это и убили всех. Убийц было трое, они сначала всех задушили, а потом подожгли дом.

Владлен, узнав, что перед ним экстрасенс, хотел сразу прервать разговор и попросить посетительницу покинуть кабинет, но его что-то удержало. Возможно, было совестно выгонять женщину, которая, может быть, от чистого сердца хотела помочь милиции.

«Господи, почему они все лезут раскрывать преступления, – думал Владлен, мечтая быстрее избавиться от назойливой гражданки. – Лечили бы людей, кто им верит, вот им они приносят пользу. В конце концов, эффект плацебо никто не отменял. А преступления тут при чем? Самовнушениями здесь не поможешь».

– Я хотела бы побывать на месте преступления, – продолжала женщина, – там более подробно описала бы приметы преступников. Мне бы машину выделить, чтобы съездить туда…

Вдруг Владлена осенило:

– А вы знаете следователя Фомина?

– Нет, а что? – женщина захлопала явно наклеенными ресницами.

– Как же не знаете? – пристыдил он Василину. – Это великий следователь, он занимается данным убийством. Вы сходите к нему в прокуратуру и расскажите все о преступниках. Он вам и выделит машину. Только одна просьба, не говорите, что были у меня, в противном случае у вас пропадет связь с высшими силами, а это чревато.

– Ой, как хорошо, я побежала к нему, дайте мне его координаты. А насчет вас – ни-ни, молчок! – женщина приложила палец к губам.

Когда Василина закрыла за собой дверь, Владлен облегченно вздохнул и решил позвонить Геннадию. Как и ожидалось, нашел он его в райотделе.

– Гена, слышал, что ты добился ареста Ефремова, очень рад. Я тут тоже схватился с Фоминым, он на тебя ядом дышит, говорит, что вину валите на молодого парня. Требует банду…

– Да пошел он, – Геннадий не дал Владлену договорить. – Одно плохо, Фомин заберет дело у местной прокуратуры в свое производство. Как с ним работать?

– Как, не признается? – спросил Владлен про Ефремова.

– Нет пока, совершенно не за что взяться, все отрицает, говорит, что спал дома. Мать и брат подтверждают это.

– Ничего, будем гнуть свою линию, разберемся, – успокоил Владлен Геннадия на прощание.

Вечером, в восемь часов, Владлена нашел дежурный по министерству и сообщил, что его вызывает министр.

В кабинете генерал был один. Когда Владлен зашел, он пригласил его в комнату отдыха.

– Пойдем, попьем кофе, поговорим.

За последний месяц Владлен впервые пил настоящий, ароматный кофе!

– Звонил мне прокурор республики, – министр отставил чашку и взял присланный по факсу протокол совещания в прокуратуре. – Он говорит, что на совещании две версии выработали. Он больше склоняется к твоей, но не хочет обижать своего следователя, хотя тоже сомневается, что какой-то парнишка мог лишить жизни целую семью. Может, там объявился какой-то маньяк? Поэтому прокурор просит нас активизировать работу – либо отбросить, либо принять твою версию за основу. Скандал поднимается серьезный, скорее всего, после прокурора и меня будут заслушивать. Поэтому съезди на место, денька на два, посмотри собственными глазами, докажи свою версию.

– Товарищ генерал, а как же наши разбойники, вы же дали срок…

– Ничего, оставь вместо себя кого-либо, пусть продолжают работать. Ты даже не представляешь, насколько все серьезно. Дело взяли на контроль в главке, да и тут у потерпевших, оказывается, родственники в правительстве, шум начинают поднимать.

– Понял, товарищ министр, когда выезжать?

– Завтра утром и выезжай. Оттуда информируй меня постоянно. Ты понял меня?

– Так точно, товарищ генерал! Разрешите идти?

– Давай.

Владлен, выходя из кабинета, думал: «При чем здесь родственники, так и так надо раскрывать, люди же пострадали. Где были эти родственники, когда убивали ни в чем не повинных детей?! Возмущаться все горазды!» – Владлен не любил, когда в ход расследования вмешивались родственники, подозревая всех и вся в бездействии и затягивании дела, тем самым создавая правоохранителям дополнительные трудности.

В одиннадцать часов вечера Владлен подвел итог последнего дня операции.

На ГРЭС стало тихо, весь криминальный контингент, испуганный милицейскими облавами, как тараканы после дуста, переместился в другой микрорайон города. Поэтому третий день операции был абсолютно безрезультативен.

После совещания Владлен вызвал Илью Соколова.

– Илья, завтра выезжаем на место происшествия, иди домой, готовься. В девять утра встречаемся здесь. Найди, пожалуйста, водителя Алексея, пусть готовит машину, с утра пораньше заправит, возьмет дополнительно канистру бензина.

– Хорошо, все сделаю. Я еще с утра хотел отпроситься у вас, чтобы съездить на место, но не находил времени. А так здорово, что вдвоем едем!

Когда Владлен пришел домой, застал ту же картину, что и вчера, и позавчера, и неделю назад – родные спали, на столе ждал холодный ужин, словно время остановилось…

«Как "День сурка"», – он вспомнил чудо американской киноиндустрии, где загадочным образом повторяется один и тот же день, горько усмехнулся.

Владлен тихо зашел в комнату, где спали жена и сынишка, сел у изголовья кровати, долго и нежно смотрел на самых дорогих ему людей.

«Что хорошего они видели от меня? Ничего. Постоянно пропадаю на работе. Она, эта бесконечная работа, затянула меня, засосала без остатка, так жить нельзя, надо когда-то остановиться. Как родился сын, еще ни разу не брал отпуск… Нынче осенью обязательно надо взять путевку и уехать на отдых, показать сыну море. Спасибо, любимая, за терпение… Все, решено, на море!»

От мысли, что он наконец-то поедет с семьей на отдых, Владлену стало легко на душе и он, едва добравшись до дивана, со счастливой улыбкой провалился в мертвый сон.

На место

1

Утром, позавтракав вчерашним ужином, Владлен оставил на столе записку: «Дорогие мои, я выезжаю в командировку, вернусь через два дня. Целую. Папа».

Когда пришел в министерство, было ближе к восьми. Взяв у дежурного сводку происшествий, он поднялся в кабинет и включил чайник. Изучив сводку, налил себе кофе, понюхал, а затем, открыв окно, выплеснул его на улицу. Повертел в руках банку из-под темно-коричневого эрзац-заменителя, гордо именуемого «кофе» и с приличного расстояния бросил в мусорную корзину, попав точно в цель. Удовлетворенный хорошим броском, подумал: «Хватит заменителей, надо жить настоящим! – Вдруг его оценило. – А ведь все беды наши от этих заменителей, – заменителя следователя, заменителя сыщика, заменителя чиновника… Если бы все было по-настоящему, и жизнь была бы другой!»

Владлен вспомнил об одном оперативнике, который ни разу не видел живого преступника, не раскрыл ни одного преступления, но благодаря тому, что умело стелился перед начальством, умудрился дослужиться до полковника.

«Слава богу, таких теперь нет среди моих ребят, все настоящие», – он с теплотой вспомнил об оперативниках, своих подчиненных, которые сейчас, в эту