— Кар-р! — подбодрил меня ворон.

— Ну хорошо, — воодушевилась я.

Решительно кивнув, встала на колени. Затаив дыхание, потянула тело на себя. С трудом удалось перевернуть беднягу Эда на спину. Из его носа текла тонкая струйка крови, губы были необычайно бледны. Громко выдохнув, я взглянула на обнаглевшую птицу, маячившую совсем рядом, и, стараясь не задумываться над тем, что делаю, прижалась ухом к широкой мужской груди в надежде расслышать биение сердца.

— Крух? — снова подала голос птица.

— Не знаю, — ответила, отодвигаясь подальше от Эдварда. — По мне — так он мертвый совсем.

— Кар-р, — укоризненно выдал ворон.

— Послушай! — вспылила я. — Раз ты такой специалист, подойди и сделай что-нибудь сам.

Не знаю, отчего я разговаривала с птицей, раньше за мной подобной странности не замечалось. Но удивительным образом беседа с Ругхом успокаивала. К тому же никто не мог нас увидеть и обвинить меня в сумасшествии.

— Ток-гр-р! — гортанно прокричала птица, прыгнув к нам еще ближе.

И тут Эд шевельнулся и застонал.

Признаюсь, я повела себя недостойно, совершенно позабыв о благочестивости и сдержанности. Завизжав, отскочила на несколько аршинов назад и, лишь стукнувшись о дерево, затихла, отрезвленная болью. Продолжая смотреть на зачисленного мною в покойники Эда, лихорадочно соображала, что же делать дальше, как вдруг тот снова подал признаки жизни.

— Ругх, — шепнул он, не открывая глаз, — м-м-м.

— Кар-р, — отозвался ворон, замерев в шаге от хозяина.

— Мы успели?

— Крух, — ответила птица.

— Хорошо.

В повисшей следом тишине я услышала отдаленный звук, похожий на крик какого-то животного. Ворон обернулся, расправил крылья и громко выдал фирменное «Кар».

— Свои?

Эд попытался открыть глаза, но тут же сморщился от боли и застонал.

— Ток, — успокоила его птица.

— Лети, — шепнул мой спаситель. — Веди сюда.

Едва дослушав, ворон вспорхнул и сразу затерялся среди верхушек деревьев.

— Эй, — Эд облизнул пересохшие губы, — как тебя…

— Вы мне? — Я оторвалась от дерева и громко зашипела от боли, пронзившей затылок. От пережитого стресса и страха на меня навалилось странное состояние: хотелось говорить, не затихая ни на миг. Отчего-то очень пугала тишина. И я не стала сдерживаться: — Шельмов лес! Все будет хорошо. Вы почти не пострадали. Только немного лицо и рука. А у меня шишка будет. И где только супруг мой?! Обещал делить со мной горести и радости, а сам исчез при первой же напасти. Ничего, скоро он найдется, и тогда я с ним серьезно поговорю!

Эд захрипел.

— Совсем плохо? — спохватилась я.

— Гр-хр… — стало мне ответом.

Приподнявшись, путаясь в рваном плаще, подползла к бедолаге и застыла от удивления. Он не хрипел. Этот ненормальный тип смеялся. Морщился, хмурился и хохотал одновременно. Сильно, похоже, его о землю приложило. Хорошо бы нам лекаря стоящего найти.

— Что смешного? — спросила просто так, лишь бы поддержать беседу и не дать Эду уйти в бессознательное состояние.

— Повезло же Хакарку, — корчась от боли и смеясь одновременно, ответил мой спаситель. — Я всегда знал, что и для него настанет час расплаты.

Не понимая, о чем толкует раненый, я на всякий случай обиделась. Только вот Эд об этом не подозревал и продолжал испытывать мое терпение своим странным поведением. Только я собралась намекнуть ему, что он оскорбил леди, как лес сотрясся от дикого рева.

— Дарна!!!

Я сразу узнала голос супруга и собралась рвануть ему навстречу, когда рука Эда схватила меня за запястье.

— Не вздумай смотреть ему в глаза, — внезапно успокоившись, прошелестел мой спутник. После чего зашелся кашлем, судорожно хватаясь свободной рукой за землю и прижимая подбородок к груди.

— Все будет хорошо, — повторила затертую до дыр фразу, пытаясь успокоить бедолагу. — Сейчас Хакарк придет, и нам помогут.

Он закатил глаза и покачал головой, но ничего не ответил, силясь сдержать новый приступ кашля.

Первым из-за деревьев показался Тог. Увидев меня, здоровяк почему-то не поспешил на помощь, а остановился. Сплетя пальцы, он приложил их к губам и издал тот самый крик, напоминающий рев зверя.

— Кто? — спросил Эд, не в силах обернуться на звук.

— Тог, — ответила я, поднимаясь на ноги и старательно расправляя рваный плащ. — Это свои.

— Лучшее, что ты можешь сделать — упасть в обморок, — шепнул мой спаситель и, видимо, показывая, как надо это делать, аккуратно положил голову на землю, не забыв прикрыть глаза.

Я не ответила. Просто не успела. Потому что увидела своего супруга. Он шел быстро и уверенно, и, казалось, сами деревья-исполины расступались перед ним. На лице застыло выражение сосредоточенной ярости, в руке он крепко сжимал рукоять длинного острого кинжала.

— Господин! — прокричал Тирэн, выскочив из-за спины Хакарка, — мы никого больше не нашли.

— Искать! — гаркнул тот в ответ, не отводя от меня пристального свирепого взгляда. — Чужак здесь. Где Ахра? Пусть поможет Эду!

Я слышала, как шуршала листва под ногами могучих воинов, появлявшихся со всех сторон и замирающих на почтительном расстоянии от нас. Слышала, как кто-то проскочил мимо меня и упал на землю рядом с моим спасителем, что-то воркуя на ходу. Все слышала, но не оборачивалась, чтобы осмотреться. Мой взгляд был прикован к Хакарку, все мысли были поглощены им.

Супруг замер в шаге от меня, широко расставив ноги и глядя сверху взглядом, подавляющим волю, заставляющим чувствовать себя маленькой и глупой.

— А вот и я, — сообщила ему, отчего-то растерявшись.

Еще минуту назад собиралась обвинить его в том, что не обеспечил охрану, в том, что не нашел меня вовремя, в том, что вообще женился! Только теперь слова застряли в горле, не желая выходить.

— Ранена? — хриплым низким голосом спросил Хакарк.

— Не знаю, — шепнула, осознавая вдруг, насколько было страшно.

Прислушавшись к себе, почувствовала сильную боль в правой ноге и в плече. Раскалывалась голова. А варвар смотрел на меня все так же: холодно, зло, без жалости. И стало отчего-то ужасно обидно.

— Как можно не знать, ранена ты или нет, женщина?! — излишне громко спросил Хакарк, хмурясь сильнее прежнего.

И я вдруг разозлилась в ответ.

— Меня зовут Пэппет! — прокричала ему в лицо, подавляя спазмы в горле, стараясь не дать выступить приближающимся слезам. — У меня есть имя! Слышишь?!

— Да, — только и сказал Хакарк. Тише и мягче прежнего.

В следующий миг он точным движением убрал кинжал в ножны, прикрепленные к поясу, и подхватил меня на руки, крепко прижав к широкой груди, облаченной в шкуры.