— Обязательно всегда быть таким требовательным, черствым и надменным? — спросила, не надеясь на ответ.

— Нет, — проговорил супруг, подавая приготовленную одежду. — Но я стараюсь тебе соответствовать.

Поджав губы, я приняла из его рук рубашку и брюки. Одевалась очень медленно, так как боль в ноге усиливалась с каждой минутой, а пальцы сильно замерзли.

— Как ты умудрилась заработать все это? — спросил Хакарк, наблюдая за моими попытками влезть в мужские штаны.

— Это все Эдвард, — прошипела я, клацая зубами и злясь на себя за беспомощность. — Он мчался, как сумасшедший, схватив меня за руку. А потом прыгнул на ходу и упал на землю, потащив меня за собой. Вот уж кого точно следует допросить!

Надев наконец шельмовы штаны, я шмыгнула носом, собирая все силы, чтобы не разрыдаться. На лес спускались сумерки, в желудке урчало от голода, тело болело от ушибов, царапин и холода, а супруг смотрел на меня зверем. Как тут не пожалеть себя любимую и не пожелать батюшке такой же судьбы? Чтоб ему до конца жизни икалось, родимому!

— Эд не из тех, кто может предать, но и к нему у меня и правда есть вопросы, — внезапно сказал Хакарк, приближаясь. В следующий миг он поднял меня на руки и снова крепко прижал к себе хрипло добавив: — Ахра даст заживляющую мазь. Она — ученица Шести Старцев, одаренная. Завтра ты забудешь о своих ушибах.

— Спасибо за заботу, — поблагодарила, не успев прикусить язык. Проявлять слабость не хотелось, но волнение супруга действовало умиротворяюще.

— Я должен заботиться о той, кто родит мне сына, — как ни в чем не бывало ответил варвар.

Вот же грубиян! Словно специальный университет заканчивал по специальности «Скажи гадость — на сердце радость»!

— А если родится дочь? — спросила, заранее понимая, что зря.

— Значит, ты неправильно поняла, чего от тебя хотели, и следующим будет сын.

— Ты вообще представляешь, сколько сил необходимо, чтобы выносить и родить ребенка?! Моя матушка несколько раз была на сносях и умерла в лихорадке почти сразу после рождения сына.

— Я не знал, что у тебя есть брат.

— Был брат, — шепнула, отводя взгляд. — Умер в младенчестве. А отец так и не смирился с потерей.

— Он мог жениться снова и много раз стать отцом.

Я с силой стукнула кулаком по широкой груди супруга.

— Ты хоть слышал, что я сказала?! Моя матушка умерла, брат умер, отец так горевал, что больше не смог жениться и обзавестись наследником! И что я слышу в ответ?

— Правду.

— Бесчувственный сухарь! — Бить дикаря больше не стала, поняв, что он этого просто не замечает, но оставить тему просто так не смогла. — Любой мужчина, способный на чувства, проникся бы моей историей и сказал сейчас слова сочувствия!

— Ты говоришь о лавитарийских мужчинах, неспособных защитить свои семьи и продающих дочерей, — хмыкнул Хакарк, продолжая идти через лес и крепко прижимая меня к себе. — Среди кенарийцев таковых нет. Не жди подобной чепухи от меня.

— Говорить с тобой — все равно что биться головой о стену! — в сердцах выпалила я. — Больше не скажу ни слова, хоть режь!

— Ты нужна мне не для разговоров, женщина, — огорошил меня супруг. — Можешь молчать сколько хочешь, только не забывай о своих прямых обязанностях.

Я лишь плотнее поджала губы, не собираясь тратить свое терпение на этого бесчувственного негодяя.

На опушке нас ждали люди Хакарка. Тирэн, как всегда, первым бросился к господину, рассказывая о последних событиях:

— Никого не нашли, а дыра в пространстве быстро затянулась, — сбивчиво затараторил парнишка. — Эд пришел в себя и спрашивал про вас и госпожу Дарну, велел передать, чтоб вы ее одну не оставляли.

— С чего такая забота? — удивился супруг, направляясь к большому шатру из зеленого плотного сукна.

— Сказал, что она без присмотра натворит дел, — пожал плечами Тирэн. Кинув в мою сторону быстрый взгляд, добавил гораздо тише, так, словно я не могла его слышать: — Госпожа вам ягоды в лесу собирала, когда Эд нашел ее.

Хакарк сбился с шага, слегка споткнувшись на ровном участке земли.

— Мне? Она?

— Угу. Дикую малинику.

Муж вскинул брови, задумчиво глянул на меня, прошелся взглядом по щекам, алевшим от смущения, и с интересом спросил:

— И как ты собиралась скормить мне эту отраву?

— Я не собиралась никого травить! — выдохнула возмущенно. — Напротив, хотела сделать приятное.

— Куда уж приятнее — сдохнуть от заворота кишок, — хмыкнул супруг и резко поставил меня на ноги. — Мы пришли, ночевать будешь здесь. Я решу, как поступить с тобой, а пока иди.

Ойкнув, я схватилась за больную ногу, а из глаз все-таки скатились слезы обиды. Не дослушав Хакарка, выкрикнула прямо ему в лицо:

— Неблагодарный варвар! Хам! Дикарь! Деспот! Решай, что хочешь, только поскорее, потому что мне противно находиться рядом с тобой!

— Госпожа… — выдохнул пораженный Тирэн. На его лице отразился настоящий ужас, во взгляде царила паника.

— Я тебя услышал, — ледяным тоном произнес Хакарк. — И приму меры.

— Плевать! — выкрикнула я, опьяненная злостью и жалостью к себе. — Хуже уже не будет!

Не дожидаясь ответа, прихрамывая, вошла в шатер, на пороге которого меня поставили.

Внутри кто-то заботливо разложил плотную плетенку из соломы и несколько меховых подстилок. В уголочке мягко горела масляная лампа. Обстановка была очень милой и приятной. Неприятным оказалось другое: на импровизированном ложе восседал Эд собственной персоной и нагло мне улыбался.

— Привет, Дарна, — поздоровался нахал так, словно мы договорились о встрече заранее. — Проходи, будь как дома.

— Как это понимать?

Я пыталась сделать так, чтобы голос не дрожал, а весь облик источал холод. Но выходило плохо, учитывая, что из глаз лились слезы и приходилось, не переставая, шмыгать носом, уподобляясь деревенской девке.

— Довел все-таки. — Не обращая внимания на мои бурные возражения, Эд приподнялся и потянул меня за руку, поймав у самой земли и аккуратно усадив рядом на мех. — А я ведь говорил — падай в обморок. Это решило бы многие проблемы.

— Как вы смеете! — возмутилась я, впрочем, без особого энтузиазма. Злость куда-то испарялась, а усталость и боль в ноге нарастали с каждой секундой. Взглянув на Эдварда, я тихо вздохнула и вдруг пожаловалась: — Хакарк выпорол Ганну. И меня тоже выпорет.

— А Ганну-то за что? — удивился нежданный собеседник, совершенно не удивленный моей перспективой оказаться наказанной столь варварским методом.

— За то, что потеряла меня в лесу, — всхлипнула я. — Хотя она не теряла, я сама пошла за хворостом.