каких-либо подозрительных моментов. Завернул за угол старинного здания и увидел телефон-автомат, стоявший в неприметном месте. Позвонил шефу и эзоповским языком объяснил ситуацию. Попросил выслать эвакуатор страховой компании Мануэля, работавшей с посольством, и ящик виски и водки. Шеф сказал, что через три часа Мануэль лично пригонит эвакуатор и с ним приедет еще консульский работник, на всякий случай. Главное, подчеркнул шеф, «чистый» протокол и перехват Валдиса, чтобы он не выходил на запланированное мероприятие.

Зря шеф волновался, сейчас Валдис не смог бы выйти даже в туалет. В провинциальной больнице, чуть ли не с земляными полами, Алексей и увидел Валдиса и представителя делегации ВЛКСМ, которого взяли в поездку для отвода глаз. Оба лежали под капельницами. Доктор объяснил, что угрозы для здоровья нет – у комсомольца вывих руки и травма головы от удара в лобовое стекло. Валдис сильно порезал руки, когда пытался выскочить из машины, а дверь была заблокирована. Алкоголь, конечно, вреден, но в данном случае он помог им не чувствовать боли, и практически снял сильный стресс, пояснил медик. На его памяти были случаи, когда люди лишались рассудка при подобных авариях. Он добавил, что через два часа их можно выписать. Лучше до завтра разместить в гостинице, а потом можно отправляться в столицу. Алексей тепло поблагодарил доктора, хорошо ему заплатил и попросил уничтожить анализы крови и, вообще, вымарать записи об их пребывании здесь. Медик сделал все как надо, в чем Алексей убедился лично. В положенное время, охающие, икающие и понурые, с элементами нервного тика, пациенты сели в «Амазон» и поехали в гостиницу. Первым делом Алексей передал Валдису письмо шефа и фактически свою миссию выполнил.

Разместились в номерах, привели себя в порядок и спустились в ресторан пообедать. Пивом, конечно, не ограничились. Видок у Валдиса и комсомольца был как после затяжного Нового года. Только после второй порции виски начался какой-то членораздельный разговор. Правда, версия комсомольца о случившемся больше напоминала явку с повинной. Пришлось его сильно подкорректировать, но он как-то медленно сдавался. Но когда Алексей сказал, что если так он и доложит послу, комсомольца из ЦК отправят снова в пионерскую организацию. И только здесь до него дошло, что, попросив Валдиса порулить, он мог бы стать еще и фигурантом уголовного дела. Комсомолец чуть не расплакался и стал предлагать оплатить обед.

Вечером Алексей завершил дела с местным гаишником, последний предложил обращаться в случаях, как он выразился, форс мажора. Алексей кивнул, и они попрощались в южноамериканском духе, обнявшись и сделав «крабика», похлопав двумя руками по спине. Затем он подъехал к гостинице, где его уже ждали Валдис и комсомолец. У обоих был отдохнувший вид и настрой выпить по пятьдесят. Конечно, этим не ограничилось, и комсомолец вновь почувствовал себя крутым. Он, в безапелляционной форме, сказал, что еще в Москве, по совету коллег из ЦК, запланировал посмотреть порно и снять девушку. В те годы в СССР видео с порно было почти не досягаемо. Валдис пытался отговорить комсомольца, объясняя, что на эти деньги лучше купить что-то для детей, жвачки и т. д. Но комсомолец проявил фантастическую неуступчивость. Тогда Валдис за один доллар выяснил у местного таксиста, где находится кинотеатр, и где работает «точка». По словам таксиста, «точка» образуется прямо у входа в синематограф, минут через пятнадцать после начала фильма, так как часть зрителей не выдерживают просмотр более получаса. Горячий, южноамериканский, темперамент, – пояснил он. Еще раз, уже вдвоем пытались переубедить комсомольца, но он, услышав перевод слов таксиста, как-то внутренне напрягся, почему-то сцепил руки в замок в районе паха и отрицательно замотал головой, как делают собаки, стряхивая ошейник. Делать было нечего. Валдис взял у него на всякий случай паспорт, комсомольский билет с красивой серией, а также лишние деньги, превышающие смету-кино, плюс дама. Конечно, легли спать с некоторым переживанием, но с надеждой, если что случиться, поможет новый друг – местный коп.

Утром с Валдисом встретились на завтраке, но «Павки Корчагина», так между собой для конспирации прозвали комсомольца, еще не было. Минут через десять он все же появился. Вид был какой-то измученный, как будто он не спал всю ночь, а занимался тяжелой работой. «Да, подумал Алексей, нелегко парню пришлось. А может он половой гангстер?» На его лице, кроме вчерашних царапин, полученных в аварии, появился под глазом маленький синячок. Валдис с Алексеем переглянулись, у обоих в глазах светилось облегчение: «Главное, что «Павка» жив и невредим. Ну, обо всем, наверное, расскажет.»

Поначалу комсомолец отнекивался, убеждал, что все в порядке, да и рассказывать нечего. Некоторое время в нем чувствовалась какая-то неуверенность.

– Борьба мотивов, – подумал Алексей. Он, видимо, хотел поделиться своими воспоминаниями, но нужен был легкий толчок.

Видя это, Валдис, как знаток человеческих душ, просто взял и предложил «Павке» выпить. Алексей надеялся, что тот откажется, но комсомолец моментально согласился. После второй порции «писко» он неохотно приступил к рассказу:

– Порно фильм начался с небольшим опозданием, зал был заполнен на треть. Публика возбужденно свистела, подгоняя киномеханика. После первых откровенных кадров, зал утих. Минут через пятнадцать, на последнем ряду раздался стон, похожий на стон облегчения. И этот зритель, на вид лет шестидесяти, резво выбежал из зала. Похоже никто, кроме «Павки», на это не обратил внимание. Все как-то занимались своим делом. Один несовершеннолетний зритель ерзал на скрипучем стуле и делал какие-то резкие движения руками. Через некоторое время стул затих, а парень как-то обмяк. Странно, но никто не комментировал происходящее на экране. А было на что посмотреть. Комсомолец даже в своих фантазиях, не мог такого представить. Фильм его затянул так, что он забыл о времени. Очнулся от того, что сзади какой-то мужик похлопал его по плечу и стал предлагать что-то. Но «Павка» его не понял. Тогда мужик подсел рядом и тронул его за коленку. Комсомолец резко отшатнулся и пересел на другой ряд поближе к выходу, на всякий случай. Здесь появилась другая напасть: будучи очень впечатлительным «Павка» смотрел фильм, сопереживая актерам, как – будто сам участвовал в их действиях. И количество перешло в иное качество, это он твердо усвоил еще со времен Высшей комсомольской школы, из курса марксистко-ленинской философии. Он почувствовал сильное возбуждение внизу живота, а во рту пересохло. Нужно искать какой-то выход, долго я так не протяну. Выход из зала оказался рядом. Он вышел из кинотеатра, помня, что туалет находится за углом. Неожиданно, к нему подошла какая-то дама и, по-матерински, взяла его за руку и стала что-то быстро говорить на своем