по-семейному.

Когда тарелки уже почти опустели, Даша сказала:

— Вы отдыхайте. Я все уберу.

Мне вставать вообще не хотелось с кресла. Место себе так хорошо нагрела. Было тепло и так уютно. Я вдыхала аромат куртки Атея. Какая-то смесь жжёного дерева и кожи. Это одеколон такой?

Уже давно опустилась ночь. В чёрном небе светили круглая Луна и невероятное количество звёзд. В городе они обычно не видны, а тут такая красота.

Я смотрела на маму и полковника. Они сидели рядом и улыбались.

— Мам, спросить хотела, — прервала я на минутку их общение. — А как ты отца чувствовала? Ты же не ратник. У вас откуда такая связь была?

Мама поставила стакан с водой на стол.

— Я метки нам одинаковые сделала. Он меня тоже мог чувствовать. Самое ужасное для него было, когда ты рождалась. Он ощущал мою боль буквально, — мама улыбнулась своим воспоминаниям. — И как-то после тебя про детей вообще не заговаривал.

Зданимир грустно посмотрел на маму, потом на меня.

— Он был великим воином…..И был мне как брат….

Я очень пожалела, что вообще подняла эту тему.

Атей поднялся с кресла и сказал:

— Прогуляемся?

Так как смотрел он в мою сторону, то начала оглядываться, может он не мне, а кому-то, кто стоит за моей спиной? Там никого. Он реально меня зовёт?

— Дочка, и правда, сходите. Тут так замечательно.

— Ну ладно, — пожала я плечами и нехотя встала из своего насиженного гнёздышка.

Будет хамить — придётся тренировку на заливе провести.

Глава 14. Атей.

Я смотрел на нее тогда на кухне и думал, почему мы с ней познакомились при таких обстоятельствах? Если бы мы были обычными людьми, то смогло бы у нас что-то получиться?

Может меня тянет к ней только потому, что адреналин бьёт по глазам и мозгу? Или это от того, что давно ни с кем ничего не было? Надо будет взять выходной и сходить в ночной клуб. Я знаю, что нравлюсь девушкам. Стоит зайти в такое заведение и через минуту уже кто-то подсаживается со стандартным " Угостите даму коктейлем". За коктейлем ещё один, потом ещё и всё заканчивается на заднем сидении в машине. После отвожу барышню к ней домой, оставляю липовый номер и всё.

Природные ратники не пьют алкоголь, не употребляют никакие вещества. Из нас даже никто не курит. Просто положено так. Мы должны быть абсолютно всегда во вменяемом состоянии и здоровы. К ратникам-людям не такие строгие требования в отношении алкоголя. По поводу остального абсолютное табу.

На природе было так спокойно. Шум залива, запах мокрого песка, хвойного леса. Не знаю, почему решил пригласить Тэклу прогуляться. Наверное от переизбытка кислорода плохо соображать стал.

Думаю, что пора мне повзрослеть и перестать цепляться к девчонке. Она не виновата, что таким способом пытаюсь оградить себя от пробивающихся ростком чувств.

Мы шли по прохладному песку. Если бы не Луна, освещающая нам путь, да несколько фонарей, поставленных пару лет назад Василием, то было бы темно, как в коробке. Шли мы молча. Я не знал, как начать разговор, чтобы перевести наше общение на нормальный уровень.

— А что там между мамой и твоим отцом? — неожиданно спросила она.

Я немного удивился, так как никогда и ни с кем не обсуждал ни начальство, ни свою семью.

— Они дружат. Уже много лет. И ничего больше.

— Понятно.

Снова повисла тишина и от нее стало ещё прохладнее, чем было. Надо как-то начать разговор. Но вот как это сделать правильно?

Получилось так, что мы одновременно с Тэклой начали говорить.

— Послушай…

— Я хотела сказать…

Вышло конечно неловко, но мы стали смеяться и это явно разрядило обстановку.

— Говори, — предложил ей начать первой.

— Хорошо, Атей, почему мы не можем с тобой нормально общаться? Я не говорю о том, чтобы мы ходили в бары после работы или друг к другу в гости, хотя так принято у людей, когда они общаются. Я же видела, как ты с остальными ратниками работаешь. Их ты не подкалываешь, не орёшь за каждый малюсенький промах.

Я понимал, что если не расставлю все точки над "и" сейчас, то уже никогда не получится наладить отношения. А нам работать ещё вместе, я надеюсь, долго. И не заслуживает Тэкла того, как я с ней себя веду. Остановившись, ответил:

— Потому что мне не всё равно, останешься ты жива или нет.

Посмотрел ей в глаза и у меня в груди стало что-то клокотать. Если бы не было так темно, то она заметила бы, как кровь бросилась мне в голову. Почему-то стали дрожать руки и, что бы скрыть это странное и предательское волнение, я пошёл вперед.

— Погоди, — догнала меня Тэкла быстрым шагом и схватила за рукав куртки. — Ты сейчас серьёзно?

— Да. Более чем.

— Да куда ты так втопил? Остановись! Поговори со мной!

Как мне с ней разговаривать, если я не могу до сих пор унять волнение, которое захлёстывает волной? Развернувшись к ней, сказал:

— О чём поговорить?

— Да ты прикалываешься что ли? — срываясь на крик, спросила она. — То ты меня гулять зовёшь, то начинаешь говорить "А", а потом просто сваливаешь в темноту! Ты достал уже!

Мне показалось, что она заплакала, но в темноте не смог разглядеть этого. Зато как она рванула вперёд, увидел очень хорошо.

— Куда? — крикнул ей и бросился следом.

— Отвали от меня, терминатор хренов! — кричала она из темноты.

Почему-то Тэкла все время забывает, что даже, если я ослепну, всё равно не перестану чувствовать эту связь, что есть между ратниками.

Она неслась вперёд, я следом. Картина со стороны крайне неоднозначная. Казалось, что маньяк преследует жертву.

Я весь погрузился в ощущение этой связи, что бы не потерять ее и даже не заметил, как добежали до шоссе. Оно не самое загруженное, но всё же машины бывают. А так как там нет ни фотоаппаратов, ни ограничителей скорости, да и совести у водителей, что бы сбавить скорость, тоже нет.

Я увидел, что Тэкла выскочила на проезжую часть и заметил, свет от приближающихся фар. Она же ратник! Почему стоит и ждёт, что ее собьют?

Хорошо, что у меня скорость всё же выше среднестатистического человека, да и реакция отличная. Подбежал и в долю секунды, перехватив за талию, перенёс на другую сторону дороги.

Какая же она дура! И тут я выплеснул всё напряжение, которое скопилось во мне, начав просто орать на неё:

— Тебе жить надоело? Ты что творишь? Ты ратник, а стояла, как гусыня на