— Марайке, — обратился он к маме вообще не с военной интонацией, — вы разберитесь. А то у нас дисциплина должна быть, а не это вот всё.

— Зданик, поехали тогда к вам на залив.

Он улыбнулся и кивнул.

— Идея отличная. Давно надо было вам самому предложить. На сборы 15 минут. Атей, — обратился он к сотнику, — у тебя сегодня и завтра отпуск.

— Но…, — начал было он.

— Никаких но. Те же 15 минут. Зайдёшь за нашими гостьями.

Полковник повернулся, что бы выйти из зала, но уже в дверном проёме остановился и сказал:

— Сын, Тэкла поедет с тобой.

Видно было, что Атея аж передёрнуло от этой мысли. А у меня челюсть на пол рухнула.

— Так он? …Вы как бы?…То есть..? — начала мямлить я от удивления.

— Ты на каком курсе в своём университете? — спросил Атей.

— На пятом, — без задней мысли, что вопрос с подвохом, ответила ему.

— А выразить свою мысль так и не научилась, — ухмыльнулся мой тренер и вышел вслед за отцом.

— Мам?

— Да. Атей и Зданимир — отец и сын. Кстати, ты была с ними обоими уже знакома. Тетя Мина — мама Атея.

Вот это новость! Я уже здесь 3 месяца, а таких вещей не знаю.

Мы пошли в наши апартаменты, что бы собрать вещи.

Глава 12. Атей

Ровно через 15 минут я стоял у дверей чародеек. Стучать не пришлось, так как дверь открыла Марайке и пригласила войти.

— Присядь. Мне нужна ещё минута.

Я прошёл в зал, но садиться не стал. Ничего за 3 месяца тут не изменилось. После того, как тогда утром пришёл за Тэклой и выволок силком, она стала сама приходить в назначенное время в зал. Ни разу ещё не опоздала.

Тренировки у нее проходили сначала очень вяло. Понятно, что физические нагрузки отличаются от обычных, к которым она привыкла в среде людей. Но потом всё стало более или менее выравниваться. До сегодняшнего истерического припадка.

Может оно и хорошо, что выплеснула свою злобу наружу. Зачем в себе этот мусор держать? Правда могла бы это сделать и где-то подальше от меня. Чуть барабанные перепонки не лопнули.

Поразило то, как она искрилась. Никогда такого не видел.

— Марайке, можно вопрос? — обратился я к верховной чародейке.

— Да, конечно, — ответила она с улыбкой.

— Сегодня Тэкла вся сверкала электрическими разрядами. Это нормально?

Марайка бросила складывать свои вещи и посмотрела на меня.

— Атей, для нее нормально многое. Она же не такая как я, не такая как ты.

— Понял.

Марайке подошла ко мне и сказала:

— Я давно хотела перед тобой извиниться за то, как вела себя, когда ты ее привез сюда. Я не хотела тебя обидеть. Прости.

Вот это да! Я уж и забыл, что там было. Я солдат и практически провалился в тот злосчастный вечер в клубе. Так что заслужил ещё и не такое обращение.

— Принято, — ответил ей.

Марайке улыбнулась и сказала:

— Ты сильно изменился с тех пор, когда мы виделись последний раз.

— Были обстоятельства.

— Знаю, — сказала Марайке. — И мне очень жаль.

Нам не дали договорить, так как в зал вошла Тэкла в сером худи и рюкзаком на спине.

На дворе уже май, так что одета на удивление по погоде.

— Чего смотришь так? — огрызнулась она. — Интернет работает, так что погоду я могу посмотреть.

Мы подошли к лифту и поднялись к парковке. Там нас ждал уже отец.

— А почему не на одной? — спросила язва.

Отец ответил:

— Если будет нападение, то тогда пострадает только одна машина. Другая сможет скрыться.

Тэкла посмотрела на меня и сказала:

— Веди, бодигард.

Отец и Марайке сели в машину и выехали с парковки, мы были за ними. По протоколу чародеи должны сидеть позади водителя, что бы тот смог защитить при нападении. Но эта, как всегда решила, что правила писаны не для нее. Что бы избежать скандала (очередного и громкого), не стал возражать, когда она плюхнулась на переднее пассажирское сидение.

Дорога от базы до нашего дома у залива в Зеленогорске была не очень долгой, но морально готовился, что будет она трудной.

Тэкла через 10 минут сказала:

— Прости, что сегодня в зале устроила. Я не хотела и не знала, что так получится. Оно само как-то вырвалось.

— Бывает, — ответил ей, не отрывая глаз от дороги.

— И за эти бе-ме тоже. Я не знала, что Зданимир твой папа.

— Бывает, — снова бросил я.

— Да что ты всё заладил "бывает, бывает". Ты можешь нормально говорить? Тренируемся молча, только приказы отдаешь. В коридоре сталкиваемся, от тебя только " угу" слышно. Ты бесчувственный робот что ли?

Она надула губы, обхватила себя руками и замолчала.

Я сидел и думал о том, что лучше мы будем общаться так, чем станем дружить или ещё чего хуже, я не смогу со своим чувствами совладать и признаюсь, что она мне нравится, как девушка. Первое- отец и Марайке мне оторвут голову. Причём Марайке может сделать так, что она будет отрывать ее мне в мираже много раз. Ну и второе, если у нас не срастётся, то как я потом смогу с ней служить? Отец сказал, что ее через пол года зачислят к нам в личный состав.

За эти месяцы я понял, что жду наших встреч. Затягивал подольше тренировки не только потому, что хотел сделать сильнее, что бы она не пострадала в бою, но и потому что мне приятно быть с ней рядом. Ее юмор, улыбка, запах колокольчиков. Это всё сводит с ума. Восстанавливающая капсула усыпляет ратника на час, что бы он полностью восстановился и в это время нам не снились сны. Именно этот час и спасал от мыслей о ней. Даже во сне я сидел с ней рядом, держал за руку, говорил. Было несколько снов, когда я целовал ее. Это было незабываемо. Сейчас она так близко от меня и я хочу взять ее за руку, поднести к губам и поцеловать ее пальчики. Но я не могу. Не могу себе этого позволить.

Добрались до дома мы где-то за час. Отец и Марайке уже были на месте, когда подъехали мы. Тэкла вышла из машины чернее тучи и бросила на ходу:

— Где оставить вещи?

— Заюшка, Атей, ну что опять-то? — спросила ее Марайке.

— Сын, что случилось? — спросил отец и сурово посмотрел на меня.

— Спроси сам. Может у нее гормоны, — ответил ему.

Мы здесь гражданские и общаемся, как обычные сын с отцом.

— Пойдем за