class="p1">Где это оказалось возможным, тросом я зацепился и покрепче обмотал рваные края контейнера. При этом четырежды полностью опоясал им контейнер, словно паук пеленающий нерадивую муху, угодившую в его сети. Я сделал всё именно таким образом, чтобы после активации лебёдки, механизм устройства принялся накручивать трос обратно на барабан, со скрежетом притягивая друг к другу раскуроченные края разодранного контейнера.

Со стороны всё отдалённо смахивало на врачебную операцию. Я словно доктор прошёлся аккуратными стежками вокруг раны пациента, которым в данном случае выступал краденый контейнер. И теперь, посредством мощной лебёдки, осторожно подтягивал стальной трос, выполняющий роль импровизированной хирургической нити.

Металл стонал, но «рана» со скрежетом постепенно закрывалась.

Впрочем, одной лишь лебёдкой обойтись не удалось. Пробоина хоть и уменьшилась более чем в три раза, но даже так в контейнере по-прежнему зияла дыра весьма внушительного размера.

В ход пошла найденная ткань и верёвки. Не совсем идеально, но теперь можно не переживать — случайно внутрь уже точно никто не заглянет. Получилось так себе, но всяко лучше, чем было до этого. Сейчас обнаружить консервы можно было только если целенаправленно полезть под брезент.

Закончив с упаковкой, я ещё раз пробежался по отсеку и убедился, что никого и ничего не упустил из виду. Беглянок нигде не было. Также нигде не завалялась банка консерв. Когда на борт всё-таки кто-нибудь поднимется, то случайно не обнаружит у себя под ногами столь ценное сокровище.

Безусловно, я приложу максимум усилий, чтобы внутрь не попали ублюдки-работорговцы, ожидающие сейчас неподалеку. Но в любом случае немного позже нам придётся впустить внутрь рабочих для проведения ремонта.

— Что там? — закончив с краденым грузом, я расположился с противоположной стороны аппарели на самом краю пробоины.

Грон перевёл взгляд на меня, виновато улыбнулся и снова уставился на работорговцев. Ну да, мы ведь так и не поговорили с ним о том, что произошло во время небольшого бунта, когда он поддержал Ская.

Сейчас могли бы и поговорить, всё равно особо не заняты, но Грон забыл свой браском в медотсеке. А я не догадался попросить дока, чтобы он захватил устройство с собой, когда шёл на верхнюю палубу. Поэтому мы молча пялились сквозь пробоину и ждали…

И дождались — к нам пожаловала охрана корпорации, владеющей шахтёрской колонией.

Подняв целое облако пыли, на посадочную площадку один за другим влетели сразу восемь гравициклов.

Охрана действовала невероятно слаженно. Они словно вихрь ворвались на площадку с двух разных направлений, чем обескуражили не только работорговцев, вокруг которых кружили, но и нас с Гроном. Мы выступали в роли статистов, наблюдая с открытыми ртами за развернувшимся представлением.

Внезапно гравициклы синхронно тормозили, их наездники сразу же спешились и заняли боевые позиции. За считанные секунды они взяли «Церу» в полукольцо, в самом центре которого оказались нерадивые работорговцы.

Сразу же за этим последовала команда сложить оружие, опуститься на колени и сложить руки в замок на затылке. Собственно, касалось это только работорговцев, потому как мы с Гроном предусмотрительно спрятались внутри ангара, лишь украдкой выглядывая одним глазком.

Спорить с хорошо вооружёнными бойцами в чёрных матовых бронескафандрах никто из «соседей» не стал. Спустя пять секунд, когда разоружённые работорговцы послушно стояли на коленях и с тревогой в глазах переглядывались между собой, охранники шахтёрской колонии обратились уже к нам и потребовали, чтобы капитан «Церы» медленно и с поднятыми руками вышел наружу.

Выходить совсем не хотелось, но выбора не оставалось.

При всём нежелании подчиняться, я понимал, что это последний шанс мирно утрясти ситуацию. Иначе, в случае отказа, этот небольшой, но без сомнения мощный отряд, возьмёт «Церу» штурмом. Тогда они устроят на корабле такой досмотр, что мы точно попрощаемся с грузом.

Чего хорошего, копнут настолько глубоко, что опознают в Гроне и Фло недавних беглецов из психиатрической больницы. Парни, конечно, проблемные, но, пока что, польза от них значительно перевешивала весь причинённый вред, даже с учётом недавнего бунта и захвата «Церы». Поэтому сдавать ребят законникам я не хотел. Ещё меньше я хотел нести личную ответственность перед законом, как капитан звездолёта, который совершил преступление, приютив на борту своего судна беглых психов.

Поэтому я снял с плеча импульсную винтовку, поставил на пол и облокотил на стену. Следом расстегнул пояс и снял его вместе с кобурой. Сейчас ни к чему провоцировать охранников Соунми своим револьвером, даже с учётом того, что их броне он не смог бы причинить практически никакого вреда.

Грон и покачал головой, показывая, что не стоит подчиняться требованию охраны.

Я лишь вздохнул и подмигнул здоровяку. И сразу же с поднятыми руками высунулся сквозь дыру в аппарели. Дождавшись приглашающего жеста от одного из охранников, под прицелом сразу четырёх стволов, медленно пошёл тому навстречу.

Кажется, допрашивать меня собиралась женщина. Судя по лёгкому отличию строения нагрудной части скафа, в сравнении с остальными охранниками. Иных ориентиров не имелось, ведь тонированное забрало шлема оставалось закрытым, отливая таким же антрацитово-чёрным цветом, что и весь скаф. А голос говорившего нещадно искажался внешним динамиком. Но, как по мне, нагрудная часть брони, внешне напоминающая лиф, недвусмысленно намекала, что охранником являлся обладатель довольно-таки немаленькой груди.

Правда за чрезмерное внимание к этой части скафандра я чуть не схлопотал подзатыльник. Едва удалось уклониться от жёсткой перчатки, которая, несомненно, под усилением сервопривода скафандра обеспечила бы меня на ближайшие несколько дней, как минимум, нескончаемой головной болью. А в худшем случае, пришлось бы провести какое-то время на восстановлении внутри медицинской капсулы.

В любом случае, даже так, моё положение оставалось куда лучше, чем у бойцов с корабля работорговцев. Всё-таки именно они выступали агрессорами в нашем конфликте.

Хоть в этом везение оказалось на нашей стороне. Работорговцы, по-прежнему, стояли на коленях, а одному особо непонятливому несколько раз даже прилетело по рёбрам тяжёлым бронированным ботинком. Теперь доходяга распластался на каменистой поверхности площадки.

Первым делом, как только я предстал перед охранницей, меня попросили подтвердить личность. Я сразу же без колебаний молча подчинился. Несколько мгновений и её сканер считал код с дисплея моего браскома.

Следующим шагом стало требование удалённой блокировки всех оружейных систем корабля посредством введения капитанского кода. На это у меня ушло ещё меньше времени, от силы секунд пять или шесть. Ведь оружие «Церы» к этому моменту уже было заблокировано, и сейчас мне потребовалось лишь вывести текущий статус системы на экран браскома.

Я небезосновательно опасался, что всё это являлось лишь прелюдией перед тем, как отряд вооружённых бойцов поднимется на борт для досмотра корабля.

Однако охранница