ее. Примите душ с дороги, а я отправлюсь отдыхать. Если захотите есть — пицца в холодильнике. Завтра подъем ранним утром, будем начинать обучать Софи, — и с этими словами Варна удалилась. Две маленькие собачки, виляя хвостиками последовали за хозяйкой.

— Пицца?

— О, это невероятно вкусное блюдо. Попробуешь?

Глава 8

Тем же вечером мы с Калебом сидели на крыльце, ели пиццу и болтали обо всем на свете.

— Каким ты представляла себе мир людей? — задал вопрос Калеб.

— В основном из рассказов других людей. Ты хочешь вернуться в Аркадию? В свой дом?

— Хотелось бы попасть туда, где я провел первые годы своей жизни. Но я почти не помню наш дом. Мы уходили в спешке, почти ничего не забрав.

После слов Калеба, я нащупала в кармане краешек фотографии, принесенной из Аркадии. — Когда я вернулся за тобой, дом признал защиту родителей и впустил меня, но я даже ничего не успел рассмотреть, смутно вспоминал расположение комнат, — продолжил парень.

— Вот, держи, — я достала из кармана фотографию и протянула Калебу, — Ее я взяла в твоем доме, на ней ты и, видимо, твои родители. Хоть что-то.

Парень взял протянутую вещь и начал разглядывать. Спустя секунду лицо его прояснилось, он улыбнулся, а на щеках появились ямочки.

— Спасибо, я отдам эту фотографию маме, она очень скучает по дому, — признался парень.

— Скажи, как ты прошла защиту? Ведь в доме еще была активна магия.

— Я вижу магические ловушки, — неохотно ответила я.

— Серьезно? — парень поднял вверх темную бровь, понимая, это очень редкая способность, — Твои бабочки меня впечатлили.

Калеб запустил руку в темные волосы. И начал задумчиво рассматривать фотографию. Я же тем временем рассматривала профиль оборотня. Темные, шоколадного цвета, волосы на уровне подбородка, черные брови, серые глаза. Острые скулы, нос и подбородок. У парня были плавные, но быстрые движения — отличительная черта оборотней. Парень повернул взгляд вбок, и я попалась за наблюдением. Какой стыд! Но оборотень не посмеялся, как я ожидала от него, а лишь начал тихонько говорить.

— Когда я еще жил в Аркадии с родителями, то немного завидовал магам. Ваши фокусы всегда выглядели эффектно. Оборотни были просто неотесанными деревенщинами по сравнению с вами. Как-то раз на празднике один из детей показывал ледяные фигуры, которые он создавал на ходу. Все взрослые так им восхищались. А я завидовал и думал: все, что я могу — это грубая физическая сила до и после превращения.

— А как ты думаешь сейчас?

— Не так-то просто быть магом, оказавшимся среди людей. Оборотням было проще. Ладно, Софи, тебе пора спать, помнишь как пользоваться микроволновкой, если вдруг проголодаешься?

— Конечно помню, спасибо за заботу.

А про себя я подумала, что лучше уж умереть от голода, чем подойти к этому адскому изобретению. Шумит, пищит, так и не ясно, как работает. Я все еще не верила, что здесь обходятся без магии.

— Эм, Калеб?

— Да, Софи?

— А что изображено на картине на кухне у Варис?

— Это известная во всем мире башня.

— Какая-то кривая башня.

— Да, так и задумано, но она не существует в мире, а живет лишь в красивой легенде. Хотя здесь полно таких падающих башен.

— И они легендарны, потому что построены неправильно?

— На этот счет есть история. У одного человека было много сыновей и они решили разойтись по миру, но прежде всего, они хотели построить башню до небес, да такую, чтобы все видели и завидовали. По легенде Божество, в которое верят люди, живущие здесь, решило их наказать за гордость. И смешал их языки, чтобы один не понимал другого. Они не смогли построить ровную башню, так как говорили на разных языках. А башня, точнее легенда о ней, стала символом борьбы с гордостью и другими пороками общества.

Вечером я долго ворочалась с бока на бок в кровати и не могла заснуть. Варис пообещала мне обучение. А Калеб свою поддержку. Я всегда хотела развить свою силу, поэтому и согласилась. Но меня все еще беспокоила ситуация в Аркадии. Мне показалось, что меня окутал какой-то лиловый туман и я провалилась в сон.

Я шла по ступеням в замок Тэрона. Ни охраны, ни кого-то из слуг не было видно. Замок как будто опустел. Только здесь было холоднее, чем обычно.

— Софи, дорогая, — на встречу ко мне выплыл император, — Как же долго я тебя искал. Ты молодец, хорошо спряталась. Но ты же понимала, что я тебя все равно найду?

Меня прошиб пот. Это не сон, каким-то образом я оказалась в Аркадии. Это все тот лиловый туман виноват!

Я развернулась и побежала вниз по ступеням.

— Софи, подожди, не заставляй меня за тобой бегать, — послышался позади голос императора. Но я уже не останавливалась. Вбежала в город и понеслась к окраине. Портал, он должен сработать. Если меня как-то похитили, то Калеб вернет меня, найдет способ!

— Софи, дорогая, как наиграешься я жду тебя во дворце, — слышится голос императора позади.

Вдоль по узкой улочке я свернула направо и оказалась перед дворцом. Наверное, впопыхах я не там свернула. Резко затормозив и развернувшись на каблуках, я побежала в другую сторону. Поворот, еще поворот и опять замок. Да что же это. Я разворачиваюсь вновь и вновь ищу выход, но его нет. Уже пропали и окна и двери в домах. Только узкие улочки, серый холодный камень и дорога ко дворцу. Не рассчитав силу, падаю на мостовую, царапаю ладони и колени, но встаю и пытаюсь найти выход. Все напрасно. Каменные стены начинают расти и я оказываюсь в лабиринте.

— Нет, думаю я, лучше уж здесь. Во дворец я не пойду.

И камни, словно желая меня напугать, начинают двигаться. Улочка сужается, кажется: вот-вот и окажешься раздавленной лабиринтом. Я делаю вдох и шагаю к дворцу. Сзади меня слышится шум. Вот и захлопнулась ловушка.

Я медленно бреду по саду. Во дворце свет горит лишь в одном окне — кабинет Тэрона. Мне не хочется туда идти, но он уже знает, что я здесь. Больше скрываться нет смысла.

К моему удивлению, император встречает меня у двери и галантно предлагает пройти. Подвигает стул, чтобы я села. Я так устала, что мне уже все равно, что Тэрон сделает со мной. Силы как будто покинули меня.

— Софи, я предлагаю тебе сделку. Ты добровольно приходишь ко мне, а я объявляю тебе амнистию. Все это было ошибкой, Софи. Мы можем пожениться, ты станешь моей императрицей. И мы будем править долго и