Прежде чем зайти в комнату, Евгений внимательно осмотрел помещение. Все вещи лежали на своих местах, так, как оставил их сам Сандаев, уходя с работы. Значит, его еще не хватились.

Сандаев плотно закрыл за собой дверь на ключ.

Все свои наличные сбережения он хранил во внутреннем отделении сейфа для особо важных бумаг. Большую часть этих денег ему принес «левый» бизнес в казино. Некоторые пачки были перетянуты банковской лентой. Сандаев невольно обратил внимание на пометки, сделанные на ленте рукой Платона всего пару дней назад. Именно эти деньги сослужили Платону такую недобрую службу. Каталы уже не было в живых…

Сандаев нервно сглотнул. У него перехватило дыхание.

Он опустился рядом с сейфом на пол и, привалившись к стене, принялся медленно пересчитывать пачки. Всего в сейфе было порядка трехсот тысяч долларов.

Евгений машинально переложил доллары в «дипломат», складывая их ровными рядками, и закрыл крышку, установив на замках новый код.

Неровная пульсация сердца отдавалась в каждой клетке его тела. Сандаев сунул руку в карман пиджака и достал оттуда упаковку с таблетками нитроглицерина. В это самое время на рабочем столе Евгения зазвонил телефон.

Сердце у него оборвалось. Сандаев побледнел, в глазах у него помутнело. Превозмогая боль в грудной клетке, он поднес руку с таблетками к лицу, дрожащими пальцами выковырял из упаковки одну таблетку и сунул ее под язык. Сердце отпустило. Евгений с трудом поднялся на ноги, схватил «дипломат» и поспешно кинулся к двери.

Дальнейшее Сандаев воспринимал как будто через какую-то пелену.

Позже, сидя за рулем своего «Рено», Сандаев попытался восстановить ход событий. Он отчетливо помнил, что успел закрыть за собой дверь кабинета. Он помнил лицо охранника, который изумленно смотрел на своего начальника, столь странно покидающего стены казино.

Сейф, судя по всему, Сандаев так и оставил открытым, но его это уже не волновало. Евгений мчался по трассе к дому в новом спальном районе города, где он всего месяц назад снял себе квартиру. Об этой квартире знали лишь двое. Он и его молодая любовница Маргарита. Лучшего места для того, чтобы отлежаться какое-то время и принять для себя решение, придумать было невозможно.

Легкая улыбка тронула губы Сандаева.

* * *

— Ее привезли из Русского музея. Выставили у нас, в Художественном. На месяц, — Мелихов старательно срезал кончик сигары и бросил его в пепельницу. Потянулся к зажигалке. — Статуэтка называется «Царевна Волхова». Это одна из выдающихся работ великого Врубеля…

— Лекции по искусству нас не интересуют, — перебил собеседника Скелет, забрасывая ногу на ногу. — Давайте разговаривать по существу. К какому сроку вам нужна эта штукенция и сколько вы готовы заплатить нам, если мы ее доставим вовремя?

Мелихов сдвинул брови к переносице, и по одному этому выражению Готспер понял, что подобный подход к делу ему совсем не понравился. Скелет, казалось, даже не заметил перемены. Все его внимание было сосредоточено на зажатой меж пальцев тлеющей сигарете. Бледность и худощавость лица Скелета остались теми же самыми, что и два часа назад, когда он сошел с поезда, но в остальном вид вчерашнего зэка существенно изменился. Татуированные до плеч руки скрывала бирюзового оттенка рубашка с длинными рукавами, джинсы подпоясаны широким кожаным ремнем, а на ногах надраенные до блеска ботинки с тонкой шелковой шнуровкой. Готспер убедил друга, что такой прикид подойдет ему лучше любого другого. Немного поколебавшись, Скелет согласился, но по собственной инициативе добавил все-таки к новым шмоткам серебряный перстень на левую руку в виде выпуклого черепа. Готспер неприязненно морщился всякий раз, когда его взгляд падал на это нелепое украшение старого приятеля.

— Я говорю вам о ценности этой статуэтки не ради того, чтобы прочесть лекцию, — с нажимом произнес Геннадий Геннадьевич, раскуривая сигару. — Я хочу, чтобы вы отнеслись к этому делу со всей ответственностью, и если с моим заказом что-то случится…

— Мы — профессионалы, братан, — Скелет самодовольно осклабился. — Если мы беремся за работу, результат гарантирован. Положительный результат, я хочу сказать. Какой размер у статуэтки?

Обращение «братан» в его адрес пришлось Мелихову по душе еще меньше, чем бесцеремонная манера Скелета вести беседу. Но Геннадий Геннадьевич сдержался. Откинувшись в кресле и держа сигару в согнутой руке немного на отлете, он буквально буравил глазами обоих собеседников.

— Что значит «какой размер»?

— Ну, если че, под куртку ее сховать можно? — уточнил суть вопроса Скелет.

— При желании можно.

— Тогда никаких проблем, братан. Что у нас по срокам и по бабкам?

Мелихов помолчал минуту, а затем произнес:

— Статуэтка пробудет в нашем музее до конца следующей недели. По большому счету мне все равно, когда вы совершите ограбление. Завтра, послезавтра или на днях. Главное, чтобы она не успела покинуть город. А что касается оплаты… — Геннадий Геннадьевич затянулся сигарой и выпустил дым в потолок. — Сколько человек вы рассчитываете задействовать в вашей операции, уважаемый… э-э-э…

— Скелет. Все друзья зовут меня так, и вам незачем напрягаться. Мы ведь теперь почти друзья?

— Я бы сказал, деловые партнеры, — жестко осадил его Мелихов. — В соотношении: «заказчик — исполнитель». Но пусть будет Скелет. Ничего не имею против. Так сколько, Скелет?

Последнему не понадобилось много времени для поиска подходящего ответа. Фактически он ответил на вопрос без всякой подготовки.

— Нас будет четыре человека.

Готспер удивленно посмотрел на приятеля. Никакого разговора на эту тему у них до сих пор не было. Скелет упоминал, конечно, о каком-то черновом плане, но по-прежнему держал его при себе.

— Хорошо, — спокойно отреагировал на это сообщение Мелихов. — Я дам вам за вашу работу двести тысяч, то есть по пятьдесят кусков на брата.

Скелет скроил недовольное лицо.

— Не маловато ли, братан? В самом начале нашего разговора мне показалось, что вы сказали, будто бы эта хрень — одна из выдающихся работ Шнобеля. Иди как его там?.. Какова ее реальная стоимость?

Мелихов подался вперед и ткнул сигару в пепельницу. На скулах у него проступили красные полосы.

— Вы задаете вопросы, которые вас не касаются, — резко бросил он. — Я предлагаю вам работу, а если гонорар не устраивает, вы можете пойти и попытать счастья в другом месте. А я, соответственно, найду других исполнителей.

Оскал-улыбка Скелета стала еще шире, чем прежде.

— Тпру! Ты смотри, как он завелся, Готспер? Ну, и стоит ли так пылить, братан? Мы же типа партнеры, да? Или я чего-то не уловил? — Скелет снял ногу с колена, а затем и вовсе поднялся с дивана. Поправил ворот рубашки. — Короче, решаем так. Еще по полтиннику в зубы, и наша любовь будет вечной. То есть четыреста кусков за работу. Годится?