Словно марионетка, поднимаюсь со стула и иду в его сторону, с каждым шагом приближаясь всё ближе. В груди всё спирает, когда я оказываюсь рядом. Головы не поднимаю, смотрю только на дверной проём. В близости с ним ощущаю себя не очень. В груди сразу же появляется тяжесть, которую я не сразу признаю.

Страх. Именно это чувство вселял в меня мужчина.

Никогда не думала, что буду испытывать его около Картера.

Адам, развернувшись, уверенной походкой вышел из комнаты. Последовала за ним, стараясь запомнить путь от своей комнаты до выхода. Понимала, что выучу его и потом, но сейчас не знала, куда смотреть.

Идя за Картером, старалась сконцентрироваться на коридорах, но взгляд, будто прикованный, постоянно возвращался на широкую спину в белой рубашке, которую с обеда он успел переодеть. Не буду увиливать – Картер всегда был хорош. А когда мы встретились спустя столько лет, стал ещё привлекательнее.

И всё, что меня утешало в той участи, которая меня ждала – мужчина хотя бы не вызывает отторжение. На физическом уровне он меня даже притягивал. Поэтому, возможно, мне будет легче.

Но не на моральном. Потому что после того, как он лишил меня первого шанса, буквально втоптал в землю, на которой я медленно умирала в том парке, плача навзрыд, разочаровалась в нём. Чувствовала к нему какую-то ненависть. За то, что он похоронил меня и следом воскресил.

Выдохнув, постаралась прогнать эти чувства. Мне нужно смириться. Я сама пошла на это, согласившись на его условия. И всё равно, что я была в безвыходной ситуации.

За своими мыслями не заметила, как мы дошли до автомобиля, салон которого встретил меня прохладой. Только оказавшись на сиденье, поёжилась, чувствуя, как по всему телу бежит табун мурашек.

Надеялась, что эта поездка закончится быстро. И весь путь мы будем молчать, потому что уже находиться рядом с Картером требовало огромных усилий. Говорить с ним совершенно не хотела.

Но у мужчины на этот счёт были свои планы. Только отъехав от его особняка, его голос заполнил салон автомобиля.

Глава 11

– Как только мы приедем в клинику, начинай вживаться в роль, – его приятный тембр проникает в уши, отчего сначала улавливаю его голос и только потом смысл слов. – Это будет твой первый пробный выход в свет. Для начала перестань строить из себя жертву.

От волнения тереблю пальцами край белого платья, не ожидая, что придётся это делать так быстро. И да, я не строила из себя жертву, просто… Ещё не приняла то, на что согласилась.

– Уже?

Когда вопрос слетает с губ, Картер поворачивается в мою сторону, одаривая таким взглядом, будто я несла какую-то ерунду. А я не понимаю, что сказала не так.

– Нужно привыкать, – говорит чётко, медленно и с расстановкой. – В любой момент тебе нужно будет начать притворяться. Клиника, кабинет или магазин. Везде, где есть люди. Даже дома при уборщицах или охранниках. И хоть я всем им доверяю, в любой момент они могут пойти против меня.

С каждым словом мне становилось всё хуже и хуже. Мало того, что не могла свыкнуться с той мыслью, что теперь мне придётся стать женой Картера и родить ему ребёнка, так он сразу же, когда всё навалилось, ставит меня перед фактом: наша игра, в которую я сама согласилась играть, началась.

Уже через какое-то время я должна стать его женой. Лечь с ним в одну кровать. Почувствовать тёплые пальцы на своей коже, горячее дыхание на щеке и его самого внутри себя.

Волнение и странное чувство отторжения этого факта пробирают всё тело.

– Я поняла, – отвечаю подавленно, резко отворачиваясь к окну. Не хотела смотреть на этого человека. За какие-то несколько часов он кардинально изменил мою жизнь. Только вот я не успела подстроиться.

Совершенно не знала, что делать. Понимала, что у меня был только один выбор – смириться. Что я и пыталась сделать, но психологические барьеры в голове кричали, что это ненормально. Вот так соглашаться на всё это. Идти на поводу. Так быстро принять это… У меня банально не получалось.

И единственным, чем я себя утешала, был маленький Влад, которого вместе с тётей заберу сюда, стоит только мне привыкнуть ко всей этой игре. Заслужить доверие Картера, а потом попросить перевезти мою семью сюда.

Теперь моя жизнь полностью зависит от него. Мой покровитель, мой кошмар и палач одновременно. Одним словом, движением руки он может разрушить всё и лишить всего. Чего я совершенно не хотела.

Сейчас только он решает, какое у меня будет будущее.

Мне выпал огромный шанс изменить свою жизнь к лучшему. Только вот родители твердили мне, что за белой, тонкой полосой всегда идёт длинная и чёрная.

И, боюсь, после того, как я поймала такую удачу за хвост, потом за неё придёт расплата… В виде большой, бескрайней тёмной полосы…

* * *

Весь оставшийся путь до клиники старалась смотреть в окно и успокоить дико трясущиеся руки. Да, я волновалась так сильно, что мне хотелось расплакаться. Вроде бы, поход к врачу ничего не значит, но мысли о том, что будет после него, пугали.

Анализы сделают быстро. Это я поняла после того, как Картер позвонил кому-то и сказал, что мы приедем и нужно сделать всё как можно скорее. Подготовить нужные бумаги для сдачи анализов и записать меня к гинекологу.

Наверняка, все беспрекословно подчинялись ему, играя под его дудку, которой он успешно и искусно управлял.

У меня будет только одна ночь. В худшем случае.

А потом он удостоверится, что я совершенно здорова, в чём не сомневалась, и… Всё.

Мысль об этом не укладывалась в голове.

Как же мне хотелось этого избежать! Надеялась на ЭКО, но мужчина категорически против, и всё, что мне остаётся – послушаться и подчиниться.

– Не отставай, – раздаётся со стороны, и мне приходится ускорить шаг, отстукивая небольшими каблуками по белой плитке. Скоро я не смогу носить их. Заменю на удобные балетки, чтобы не напрягать ноги.

А впереди появится огромный живот. Из-за которого не увижу собственных коленок. Но это было не проблемой. Волновало другое: никогда не думала, что стану мамой так рано…

Я ведь сама ребёнок. И теперь боюсь того, что пыталась избегать всю свою жизнь. Ведь дети нужны только тогда, когда ты твёрдо стоишь на ногах, можешь их обеспечить и ни в чём себе не отказывать.

У меня такого не было. Поэтому и о детях не думала,