Я бочком начала продвигаться в сторону большиххолодильников, где лежала в вакуумных упаковках всевозможная нарезка. А ведьсовсем недавно я потешалась над мужем одной из своих подруг ВладикомГоловачевым. Парень принадлежит к той счастливой категории мужчин, которые,отдав жене большую часть зарплаты и припрятав совсем немного себе на мелкиерадости, не задумываются ни о каких домашних делах. В холодильнике, как помановению волшебной палочки, появляется вкусная еда, рубашки стираются игладятся сами собой, собака выгуливается, дети прилежно учатся в школе. Нет, вглубине души Владик подозревал, что хозяйством крепкой рукой руководит его женаЛена, но предпочитал ни во что не вникать. Вечером приходил домой, съедалвкусный ужин, возился с псом, целовал на ночь сына с дочкой и мирно валялся надиване у телика. Жизнь казалась ему прекрасной до тех пор, пока не заболелатеща. Лена вся в слезах, прихватив детей, уехала в город Новопольск. Владикостался с пуделем Чарликом.

Первую неделю Головачев не испытывал никакихтрудностей: он ел приготовленные впрок заботливой женушкой блюда и, в концеконцов, опустошил холодильник. Теща слегла надолго, беспокоить супругу втяжелый момент муж не хотел. Владик любит Лену, он решил бороться с трудностямив одиночку. Вспомнив о студенческих временах, он пошел в ближайший магазин икупил банки с тушенкой. Там же он приобрел консервы для Чарлика и ничтожесумняшеся вспорол вечером две жестянки. Содержимое одной отправилось в миску кпуделю, а из второй Владик намеревался полакомиться сам.

Увы, тушенка разочаровала Головачева:комкастая какая-то, пахнет странно. Она совсем не походила на тот продукт,который Владик употреблял, живя в общежитии. Вот Чарлик был доволен, он мигомистребил харч и выпросил у хозяина добавку. Следующие две недели до возвращенияЛены Владик давился малосъедобной тушенкой. К сожалению, он купил много банок,а выбросить их мешала простая человеческая жадность. Когда жена увидела в ведрепустые жестянки, она спросила:

– Кто это ел?

– Мы с Чарликом, – грустно ответил муж, – егокорм с синей этикеткой, а мой с красной.

– Вкусно? – прищурилась Лена.

– Отвратительно, – признался супруг, – нынчетушенка не та, что раньше!

– Милый, – нежно протянула вторая половина, –я давно тебе твержу: учи английский, в жизни пригодится.

– При чем тут английский? – разозлилсяГоловачев.

– А при том! Владея им, ты бы прочитал, что натвоей тушенке написано «Диетический корм для старых собак», – ответила Лена изаржала в голос.

Владик от полнейшей растерянности спросил:

– Почему для пожилых-то?

– Так на этикетке указано, – давясь смехом,пояснила жена, – думаешь, лакомые кусочки для щенков тебе понравились быбольше?

– Продавщица, дура, перепутала! – осенилоГоловачева. – Дала мне не «человеческие» консервы, а жрачку для полканов!

– Угу, – согласилась Лена и снова сложиласьпополам.

Владик до сих пор не владеет языком Шекспира икатегорически отказывается отпускать Ленку к матери. Моя подруга по секретуразболтала о казусе всем приятелям, и народ, при встрече с Головачевым, начал ссамым серьезным видом интересоваться, не болит ли у Владика на перемену погодыхвост, как обстоят дела с шерстью и какой поводок он предпочитает для прогулок:кожаный или из тесьмы. Я была в числе тех, кто зубоскалил больше всех. Надеюсь,ни Владик, ни Ленка никогда не узнают, как я хотела приобрести бывший вупотреблении сыр.

Через полчаса я с туго набитым пакетомвернулась домой и спросила у Юры:

– Ну и где Алексей?

– В спальне, – потер руки Шумаков, – пошли,познакомлю.

– Может, мне стоит напудрить носик? – шепотомпоинтересовалась я.

– Не-а, – засмеялся Юра, – двигай так,выглядишь шикарно.

Я не успела возразить, как Шумаков схватилменя за плечи и впихнул в комнату, где мы планировали устроить опочивальню.

Посреди пустого помещения громоздилось ложе нарезных деревянных ножках, с кисейным пологом и необъятным матрасом. Ясовершенно не ожидала увидеть ничего подобного, поэтому в первый моментойкнула, а потом пролепетала:

– Это что?

– Ну ты даешь! – удивился Юра. – Кровать!

– Откуда? – не успокаивалась я.

– Из магазина, – гордо возвестил Шумаков. –Хотел сделать тебе сюрприз. Ты полагала, что нам предстоит еще не один месяцспать на полу, ан нет, получите Алешу Просторного.

Я начала озираться.

– Где же он?

– Кто? – заморгал Юра.

– Твой друг, Алексей, – уточнила я.

Шумаков с удивлением спросил:

– Ты что, не видишь?

Мне надоела дурацкая ситуация.

– Леша решил пошутить и залез под кровать?

Юра захохотал:

– Нет! Мебель так называется.

– Кровать «Алеша Просторный»? – не поверила я.

– Ага, – кивнул Юрик, – российскогопроизводства. Хотя, если честно, деревянные части приехали из Италии, матрасамериканский, а вот собрали «Алешу» в Москве.

– Занятно, – вздохнула я, – ты отослал меня вмагазин, чтобы это «просторное» ложе внесли в квартиру? А какие еще в магазинебыли кровати?

– Не помню, – надулся Шумаков.

Я вспомнила очередное золотое правилосчастливой семейной жизни: если любимый купил в дом некую вещь, хвали и егоприобретение.

– Солнышко! Какая прелесть!

– Тебе правда нравится? – с недовериемпоинтересовался Юрик. – А мне показалось, ты недовольна.

Я решила добавить восторга:

– Восхитительно! Невероятно! Красота!

Юра сложил брови домиком, а я продолжала петьосанну его приобретению:

– Нет слов. Сама бы такую купила!

Лицо Юры посветлело.

– Да ну?

– Конечно! – горячо заверила я и в порывевдохновения прибавила: – Дас ист фантастиш!

Юра почесал в затылке.

– Можем ее испробовать.

В голове всплыло очередное правило: если Онпредлагает, Она никогда не должна отказываться.