Внутри сообществ троллей лулзы действуют и как наказание, и как награда, порой одновременно. Лулзы объединяют в одно целое социальную сплоченность и социальное ограничение. Лулзы не разбирают, где враг и где друг, и приносят столько же наслаждения троллю-наблюдателю, как и троллящему троллю. Все это делает лулзы ускользающим от определения термином, который включает активный поиск (лулзы сами себя не доставят, их надо искать), объект (человек, место или вещь, которые выбраны в качестве лулзовых) и эстетику (то, что делает лулзовое действие или объект таковыми). Пассивное и активное, статичное и динамичное существительное, одновременно находящееся в единственном и во множественном числах, лулзы мгновенно распознаются теми, кто владеет языком троллей, но часто непостижимы, а то и не распознаваемы для посторонних.

Хотя понятие «лулзы» часто трудно определить даже троллям («узнаешь, когда увидишь» – самое распространенное определение, которое я слышала, проводя интервью), эта категория отмечена тремя базовыми признаками: фетишизм, производительность и притягательность. Далее анализируется каждый из этих признаков как с точки зрения троллящего инсайдера, так и с точки зрения человека со стороны.

В 2006 г. американский семиклассник по имени Митчелл Хендерсон застрелился из отцовской винтовки. Родственники и друзья Хендерсона запостили десятки сообщений с соболезнованиями на его странице в «Майспэйсе», которую в дальнейшем кто-то связал ссылкой с MyDeathSpace – веб-архивом того, чего можно ожидать от сайта с таким названием, или виртуальным кладбищем пользователей «Майспэйса». Кто-то из луркавших на MyDeathSpace наткнулся на страницу Хендерсона и обратил внимание на бессвязное, написанное белым стихом стихотворение, восхвалявшее выбор Хендерсона. В стихотворении Хендерсон был назван «гироем» (an hero); это слово автор повторил четыре раза. Безграмотные излияния развеселили луркера, и он запостил скрин стихотворения на форчановскую /b/-борду. Несметное число столь же обрадованных троллей слетелись на страницу Хендерсона. Кто-то из них раскопал информацию о том, что за два дня до смерти Хендерсон потерял свой iPod.

Независимо от того, повлияла ли потеря плеера на решение Хендерсона покончить с собой и какие у него были проблемы с психикой – тролли сочли его смерть ярким примером «проблемы первого мира» – доходящего до безумия потребительства. Тролли всегда с презрением относились к самоубийцам, особенно если жертва была молодой, белой и состоятельной, и «Гирой» быстро стал мемом. То, что на убитых горем родителей Хендерсона обрушится вся тяжесть троллинга, не остановило участников бесконечных рейдов. Более того, семья стала их второй мишенью. В последовавшие несколько дней тролли взломали страницу Хендерсона в «Майспэйсе», слили в Сеть персональные данные его родителей и выложили на /b/ десятки отфотошопленных изображений зомби с iPod. Один анон положил на могилу Митчелла iPod, сфотографировал его и поместил снимок на /b/, вызвав у троллей бурную радость{44}.

Из всех факторов, способствовавших интересу троллей к смерти Митчелла Хендерсона, больше всего бросается в глаза эмоциональная диссоциация – разъединение себя и других, которое психолог Джон Сулер считает основой онлайновой расторможенности личности{45}. В мире троллей диссоциация действует как сетевой «шлюз» или «экран» между стрелком и мишенью, средство эмоциональной защиты тролля, и это явление не просто характерное для лулзов, но обязательное для них. Какими бы ни были обстоятельства и источник эмоций, эмоции расцениваются как недостаток, слабое место, которое нужно использовать у других и игнорировать или отключать у себя. Короче говоря, «оставь все чувства, всяк сюда входящий».

Занимая такую солипсистскую позицию, усиленную защитой, которую обеспечивает анонимность, тролли могут игнорировать эмоциональный контекст любой истории и вред, который несут их действия. Все, что видят тролли, – все, что они выбрали и хотят видеть, – абсурдные и годные для эксплуатации детали. В истории Хендерсона тролли были либо равнодушны, либо слепы к серии событий, которые привели подростка к самоубийству. Они были либо равнодушны, либо слепы к горю, которое его смерть принесла родителям. И, что самое значимое, они были либо равнодушны, либо полностью слепы к тому, что их глумление усугубляет и без того тяжелейшее переживание. Значение имели только лулзы. В подавляющем большинстве случаев юмор троллей, и вообще весь юмор, который можно отнести к категории «лулзового», характеризуется подобным дефектом зрения.

В этом смысле лулзы являются фетишем. Не в сексуальном смысле (когда какие-то предметы – например, туфли – вызывают сильное сексуальное желание) и не в религиозном (когда какие-то предметы считают обладающими мистической силой), а в марксистском – как развитие концепции товарного фетишизма, овеществления производственных отношений между людьми в условиях товарного производства, основанного на частной собственности. Товарный фетишизм – процесс, посредством которого капитализм придает особую, магическую силу материально-вещественным товарам (т. е. вещам, которые мы покупаем), так что социальные условия и властные отношения, которые создают и поддерживают экономическое неравенство, оказываются невидимыми. Прямое следствие товарного фетишизма состоит в том, что потребитель видит только сам продукт, а не то, как, или кем, или с какими политическими или экологическими последствиями он был произведен{46}.

Сходным образом, «лулзовый» фетишизм троллей заслоняет социальные условия и межличностные конфликты, которые делают живой ту или иную историю, и чему история Хендерсона – яркий и характерный пример. Благодаря магии троллинга все, что остается, – абсурдные, пригодные к эксплуатации детали. Тролли никогда не связывают свой объект насмешек – например, слово «гирой» – с его эмоциональным контекстом, что приводит в результате к крайне диссоциативному и часто до безумия злобному смеху.

В 2010 г. 11-летняя Джесси Слотер (Джесси Бойня; Джессика Леонхардт по документам) оказалась в центре урагана лулзов. Слотер, относившую себя к субкультуре музыкальных фанов, обвинили в том, что она спит с вокалистом ее любимой электро-кранк-постхард-кор-группы Blood on the Dance Floor, парнем, которому было за 20{47}. В ответ Слотер нахально пообещала на «Ютьюбе» «гребаным хейтерам», что «засунет им в рот ствол “Глока” и сделает смузи из мозгов»{48}. Какой-то анон наткнулся на это видео, нашел его забавным и запостил на /b/. В следующие несколько дней аноны затопили профили Слотер в социальных сетях оскорбительными постами. Кроме того, они раздобыли адрес и телефон ее родителей и стали терроризировать семью Леонхардт непристойными письмами и телефонными звонками.