— Теперь-то я сознаю, что сделал глупость, — удрученно говорил Роберт. — Это могло обернуться для меня позором и изгнанием. Черт побери, все твердят, что я любимец короля, но мало кто знает, как сильно Генрих привязан к Стэфану. Да, я мог бы погубить себя. Но спасла меня именно ты, Бэрт. Мой человек обо всем поведал мне. Теперь он далеко. А ты… Я в неоплатном долгу перед тобой, сестричка.

Этих слов я и добивалась от него.

— Чтож, услуга за услугу. Я помогла тебе спасти честь, а ты за это обеспечишь мне мою судьбу.

И я прямо сказала, чтобы он помог мне выйти замуж за Эдгара Армстронга.

Поначалу я выслушивала его гневные речи, о том, что этот сакс мне не пара, что недостоин и коснуться женщины в которой течет кровь Завоевателя. Но когда он выговорился, я спокойно напомнила, что он мой должник.

Роберт устало махнул рукой.

— Что ты от меня хочешь?

Во-первых, чтобы он сблизился с Эдгаром и это даст ему повод начать восхвалять сакса перед королем. Далее я сказала о своем плане насчет Восточной Англии и вакантного там места шерифа. Стэфан добивается для него шерифского жезла, так пусть Эдгар получит его не от графа Мортэна, а от Глочестера. Так он сразу станет его человеком. Почву для возвышения Эдгара я и Стэфан уже подготовили и, если отец колеблется, то это до тех пор, пока Эдгар не снимет плащ храмовника. Король осторожен с ним и не желает возвышения тамплиеров в Англии через одного из них. Но он не может не отметить, что лучшей кандидатуры чем Эдгар не найти. И если Эдгар выйдет из Ордена… а это произойдет несомненно, если он обручится, то отец не будет раздумывать. Далее от места шерифа к титулу графа — один шаг. И я, как его законная супруга, стану графиней.

Я давно все это продумала. Конечно мне нравился Эдгар, но только в том случае, если при нем я стану не женой саксонского тана, а могущественной графиней. Я возвышу своего мужа, сделаю своим должником и этим смогу подчинить себе, стану его госпожой.

Кажется Роберт понимал меня. Его тоже устраивало иметь в Восточной Англии своего человека. Но вот как сделать, чтобы Эдгар просил моей руки? И тут я поведала Роберту свой план. В первый миг он возмутился, потом стал хохотать, но неожиданно стал серьезен.

— Сказать по чести, Бэрт, я бы не хотел, чтобы моя помолвка состоялась подобным образом. Для мужчины не очень радостно, когда его ловят для брака, словно зверя в силок.

Я прищурилась.

— Брак — это сделка, Роберт. А кто как не рыцари Храма разбираются в выгоде сделок? И этот сакс поймет — я его удача.

— Но уверена ли ты, что он тебя любит?

— Любит? При чем тут любовь? Люди женятся ради положения, ради богатого приданного, ради земель и чтобы укрепиться за счет родственных связей. А любовь… Право ты сейчас мыслишь, Роберт, как эти мечтатели трубадуры с юга. К тому же разве я недостаточно хороша, чтобы мужчина полюбил меня?

И я встала, подбоченясь и перебрасывая на грудь гриву своих роскошных волос.

Роберт улыбнулся.

— Да, ты красавица, Бэрт, клянусь честью. И я надеюсь, сакс поймет это. Ибо учти, чтобы ни говорили о выгоде брачных сделок, но именно любовь скрепляет семью, делает супругов духом и плотью единой. И то, что леди Мабель Глочестер не видит моего безобразного лица и счастливо улыбается, когда я возвращаюсь домой, наполняет мою душа теплом и благодатью.

Ха! Кто бы говорил. И это Глочестер, мой брат, который не один подол задрал, как у благородных дам, так и у простолюдинок. А его жена безвылазно сидит у себя в замке и тоскуя ждет его. Нет уж, упаси меня Бог от такой участи. Ну, разумеется, вслух я ничего не сказала. Мы еще обсудили кой-какие детали, и Роберт взялся исполнить задуманное.

* * *

Всю следующую неделю я избегала своего тамплиера. Это не составляло труда, так как большинство гостивших при дворе вельмож уже разъехались и старый замок Фалез погрузился в тишину великопостных дней. Городок внизу у текучих вод тоже притих.

Из своего окна я видела берег реки, куда то и дело причаливали баржи и где вечно стоял гвалт прачек. Наверное когда-то так же глядел в окно грозный герцог Роберт Дьявол, когда увидел на берегу прекрасную прачку Арлетту, и это изменило их жизнь. От их страсти на свет появился мой дед Вильгельм, принесший Нормандскому роду корону Англии.

Все эти романтические размышления были не по мне. Но я считала себя влюбленной и прощала своей душе минутные слабости.

Чувствовала ли я напряжение? Пожалуй, да. Я волновалась — как-то все произойдет? В том, что Роберт мне поможет, а Эдгар не сумеет уклониться, я не сомневалась. И все же сердце мое замирало. Решалась моя судьба. Если задуманное не выйдет, я надолго останусь опороченной. Но почему, собственно? Ведь сумел же отец замять дело с падением Матильды, хотя и по сей день ходят слухи о том, что король клятвенно обещал зятю Анжу положить к его ногам голову некоего крестоносца по имени Ги де Шампер. А насчет меня… Тут все можно обернуть куда тише. Но именно этого я и не желала. Мне нужен был скандал, огласка, сплетня. На это я и делала ставку.

Роберт сдержал свое обещание и сблизился с Эдгаром. Из своего окна я часто видела их вдвоем то на старой галерее замка, то гарцующими у реки на великолепных лошадях. Однажды Эдгар, словно почувствовав мой взгляд, поднял голову на окно в моей башне. Я отшатнулась, как ужаленная. Заметил ли он меня? Но когда именно в тот день он хотел нанести мне визит, я отказалась от встречи.

Мой отец перестроил и расширил Фалез. Одним из новых построек была часовенка в новом стиле — со стрельчатыми окнами и веерным сводом. Я знала, что вскоре отец с несколькими приближенными отстоит в ней полуночную мессу в память о погибшем наследнике. Принц Вильгельм утонул одиннадцать лет назад, сейчас ему исполнилось бы двадцать девять. Из года в год отец в это время возносил молитвы за душу сына.

В тот день с утра я была до приторности нежна с отцом. Он даже растрогался. Чтож, мне сегодня как никогда понадобится его доброта. Этот Лев Справедливости, как его называли, мой грозный родитель, сегодня решит мою судьбу и мне было необходимо, чтобы он помнил, какая у него ласковая и любящая дочь, как сочувствует ему в его отцовском горе.

Выходя от короля, я едва не столкнулась с Робертом и Эдгаром. Я скромно потупилась, принимая приветствия, но мы с Робертом успели обменяться быстрыми взглядами и он едва заметно кивнул. А Эдгар… Я видела его синие выразительные глаза, выгоревшие почти до белизны волосы, его почти по-женски мягкую улыбку. У меня заныло сердце — до того он показался мне привлекательным. Да мой супруг будет одним из красивейших мужчин Англии. Но идя к себе, я только размышляла, какой же повод придумал Роберт, чтобы назначить встречу Эдгару в часовне Фалеза за полчаса до полуночи. Хотя это не существенно, ибо моего брата не будет на месте встречи. Там буду я. И у меня будет пол часа, чтобы решить свою судьбу.

Все же я волновалась, и вскоре даже мои фрейлины поняли это — настолько я была капризна и раздражительна. Велела им выкупать меня в воде с розовой эссенцией, а потом просто замучила Маго, укладывавшую мне волосы. Та никак не могла взять в толк, чего же я хочу, а я, в свою очередь, не могла ей втолковать, что должна сегодня выглядеть невинной девой, явившейся в Фалезскую часовню помолиться за погибшего брата — и только.